Шрифт:
Глава 1
Лика
Однажды утром сонное спокойствие маленького причерноморского городка было грубейшим образом нарушено. В Геленджик приехал цирк-шапито. Настоящий цирк-шапито, какие колесили по стране ещё при наших бабушках. Сначала на ближайшей железнодорожной станции долго-долго разгружали вагоны с реквизитом, потом на пустыре возле Центрального парка аттракционов появилось с десяток вагончиков, трейлеров и фургонов, оклеенных цветастыми афишами, и, наконец, когда солнце поднялось уже высоко над морем, на пустыре закипела работа. Дюжина мужчин в синих рабочих комбинезонах бодро принялась собирать
– Неси сюда!
– Да не эта доска, другая!..
– Где гвозди?
– Давай-давай!..
Вокруг пустыря молниеносно собралась толпа любопытных. Мальчишки со смехом обсуждали сновавших между фургонами циркачей, но подойти ни к кому не решались. Две старушки вспоминали молодость: «А помнишь, – говорила одна другой, – в пятьдесят пятом, кажется, к нам тоже шапито приезжало…» Пустырь возле парка тем временем преображался на глазах. Его обнесли лёгким забором из невесть откуда появившейся металлической сетки, и теперь зевакам приходилось вытягивать шеи, чтобы увидеть хоть что-нибудь интересное. А в центре пустыря уже высилась непонятной формы железная конструкция, на которую циркачам предстояло натянуть шатёр, а затем – установить внутри сиденья для зрителей.
Лика сидела на пустом ящике из-под гвоздей и рассеянно теребила рукой витую цепочку на шее. Ничего нового в картине установки шапито для неё не было. Девочка путешествовала с этим цирком с раннего детства. Она уже и не помнила, когда впервые вышла на арену в качестве артистки. Кажется, очень давно. Очень-преочень. Вся её маленькая жизнь состояла из бесконечных переездов, репетиций и выступлений. Вот и сейчас перед ней расстилался очередной незнакомый город, но Лика почти не испытывала любопытства. Уж слишком много городов довелось ей увидеть за первые восемь лет жизни.
– Лика! – раздался пронзительный крик откуда-то справа. – Лика, а ну иди ко мне!
Лика вздрогнула и повернулась на зов старшей сестры. Кама, невысокая цыганка с красивыми злыми глазами, стояла возле своего фургона с пачкой ярких афиш в руках.
– Ну и где тебя носит? – накинулась она на девочку. – Пора начинать расклейку. Роза кормит животных, так что пойдёшь одна.
С этими словами Кама сунула Лике в руки ведёрко с клеем и тяжёлую пачку афиш. Лика вздохнула. Расклейку она не любила больше всего. Ещё если бы с Розой… Роза была дочкой семьи фокусников из Беларуси и единственной подружкой Лики. Правда, в последнее время отношения между девочками стали портиться. Роза тоже хотела выступать на арене, но её не пускали. А у Лики всё-таки был свой номер. Роза не замечала, сколько сил и терпения тратит её подруга на утомительные ежедневные тренировки, как часто у неё болят руки, покрытые содранными мозолями, и, наконец, как страшно каждый раз взмывать на качелях под купол цирка, чтобы там, наверху, исполнить свой танец… Роза видела только одну сторону Ликиной жизни – восхищённые глаза зрителей, аплодисменты, красивый костюм из воздушной ткани, который она надевала, когда шла выступать. Странно, что, живя среди цирковых, Роза до сих пор смотрела на успех подруги глазами обычной завистливой девчонки.
– Выступать начнём завтра. Сегодня репетируем, поняла? – продолжала Кама. Она говорила быстро и очень резко, словно разрезая паузы между словами горячим ножом. – Ну, иди. Афиши должны быть на всех столбах!
Лика кивнула и, устроив пачку разноцветных бумажек под мышкой, поплелась прочь.
Глава 2
Ника
Лика весь день ходила по городу, расклеивая афиши. На столбах, стенах домов, заборах и будках автобусных остановок благодаря её стараниям красовались яркие плакаты с клоунами, смешными медведями на задних лапах, лопоухими обезьянками, гимнастами в
Живя в цирке, она знала, что без страховки не работает практически ни один взрослый эквилибрист, то есть гимнаст, который выполняет упражнения на высоте. Страховка – это тонкий, но прочный трос, который крепится на пояс артиста и удерживает его на случай падения с высоты. Именно страховка несколько раз спасала девочку от серьёзных увечий, когда она падала с качелей во время своего выступления.
Лика танцевала под куполом цирка. Сначала она раскачивалась на серебряных качелях, делая на них несколько простых трюков, потом перепрыгивала с одной качели на другую, и, наконец, под барабанную дробь её уносило на самый верх. Там, стоя на тоненькой блестящей трапеции, Лика исполняла очень красивый танец. И это было самое страшное. Во время танца девочка не могла ни за что держаться.
Лика всегда танцевала со страховкой. Но недавно Дито, муж её сестры Камы и по совместительству директор цирка, решил, что Лика должна совершенствоваться. Он долго думал, что можно изменить в её номере. Выпустить птиц? Неоригинально. Поменять свет? Скучно. Нужно, чтобы у публики замирало сердце. Нужно пощекотать людям нервы, и при этом – собрать полный зал. А если попробовать без страховки? А что, девчонка упасть не должна. А если и упадёт, то не разобьётся, ведь в её костюм можно вшить нечто вроде парашюта. Отличная идея! Так решил Дито, и Лика начала тренироваться.
Девочка готовилась к выходу без страховки несколько месяцев. Летом, когда у детей каникулы и многие из них отдыхают с родственниками на море, – самое время видоизменить программу, чтобы народ повалил на представления. И завтра Лику ждал первый выход.
Конечно, она боялась. Её маленькое сердечко сжималось от ужаса при мысли, что придётся танцевать под куполом без спасительного троса. На репетициях она иногда падала вниз, на батут, и падать было не столько больно, сколько… неприятно и страшно. Потом батут убрали, и пару раз она сорвалась с трапеции под куполом, но не поранилась благодаря спасительному секрету своего костюма. Капюшон в полёте раскрывался и, словно маленький парашют, замедлял её падение. Для пущего эффекта Дито приказал Лике заканчивать выступление прыжком вниз с открытым капюшоном. У девочки получалось, но бояться она не перестала. И ещё ей мешал свет. Яркий свет прожекторов очень сильно слепил глаза. А не освещать маленькую фигурку под куполом – против неписаных цирковых правил.
С этими мыслями Лика шла по незнакомым улицам. Когда расклейка была закончена, она повернула назад. Обратную дорогу ей показывали оклеенные столбы и рекламные тумбы… Девочка шла не спеша. Она смотрела на заборы маленьких домиков курортного городка, заглядывала в сады и пыталась представить себе: как живут эти люди? Ведь как-то они живут. Спокойно, без переездов. И дети каждый день ходят в школу, и у них есть и мама, и папа, и даже, может быть, собственная комната с игрушками, и родители водят их в кино по выходным…
Лика не знала, как это – жить с родителями. Её растила Кама, старшая сестра. Она не любила рассказывать девочке о матери и отце. Но у Лики был медальон. Толстая витая цепочка на шее держала раскрывающийся кулон, на каждой половинке которого был изображён портрет. С одной стороны – молодая темноволосая женщина, с другой – кудрявый мужчина с очень светлыми, почти белыми волосами и голубыми глазами. Это и были родители Анжелики. Да, её звали Анжелика или Анжела. Лика – цирковое прозвище, придуманное старшей сестрой. Кама не любила, когда кто-то звал Лику её полным именем. А Лика, наоборот, любила.