Никита Хрущев
Шрифт:
С 21 по 23 июля он совершил краткий визит в Польшу для участия в праздновании 20-летия Польской Народной Республики. Больше недели он провел в Словакии, где отмечалось 20-летие Словацкого вооруженного восстания. В поездке по стране его сопровождал Первый секретарь ЦК компартии Словакии А. Дубчек. В это же время началась подготовка визита Хрущева в ФРГ. Несмотря на возражения В. Ульбрихта, он предполагал пойти на существенные изменения отношений между СССР и ФРГ. Но визит в Западную Германию не состоялся по не зависящим от Хрущева причинам.
Октябрьский пленум ЦК КПСС
Конец лета и начало осени 1964 года были наполнены для Хрущева обычной работой. Он принимал в Кремле политических деятелей и бизнесменов Запада, глав государств Индонезии, Индии
В октябре Хрущев решил отдохнуть на даче в Пицунде. Временами он чувствовал себя усталым, но в целом производил впечатление бодрого, здорового, полного замыслов человека. По дороге в Пицунду Хрущев посетил несколько колхозов и совхозов, провел совещание птицеводов в Крыму, беседовал с секретарями обкомов и райкомов Кубани. На даче он следил за подготовкой полета корабля «Восход» с тремя космонавтами на борту, а также принимал различных государственных деятелей.
Особенно напряженным оказался день 12 октября. Впервые в истории три космонавта – В. Комаров, К. Феоктистов и Б. Егоров поднялись над Землей в одном корабле. Хрущеву непрерывно звонили руководители полета и сообщали о делах на космодроме. Когда космический корабль совершил третий виток, Хрущев и отдыхавший здесь же Микоян связались по радиотелефону с космонавтами и поздравили их с успехом. А между тем в Кремле уже началось расширенное заседание Президиума ЦК КПСС, на котором Суслов и Шелепин поставили вопрос о немедленном смещении Хрущева со всех постов.
Конечно, этот вопрос возник не в один день {15} . Мы уже упоминали выше, что обсуждение вопроса о возможной замене Хрущева началось в кругах ЦК и Президиума ЦК еще в первые месяцы 1964 года. Развитию этих настроений и разговоров способствовал и тот факт, что за девять месяцев 1964 года Хрущев 135 дней провел в поездках по разным краям и странам.
К участию в заговоре против Хрущева был привлечен тогдашний председатель КГБ СССР Семичастный, сразу после снятия Хрущева получивший за свои заслуги очередное звание генерал-полковника. Семичастный и позднее не скрывал, что у возглавляемого им ведомства (даже у людей, не связанных со сталинскими преступлениями) были свои счеты к Хрущеву: «Хрущев… КГБ генеральских званий не давал. Пограничникам – пожалуйста, сколько угодно, а аппарату – нет. Дело дошло до того, что в ряде республик комитеты возглавляли полковники. А в МВД – генералы. Это было противоречием. А потом, когда Хрущева освободили, появились звания и у нас» [167] .
По словам академика Арбатова, работавшего тогда в аппарате ЦК КПСС, к организаторам смещения Хрущева примкнули также начальник Генерального штаба маршал Бирюзов и заведующий отделом административных органов ЦК КПСС Миронов [168] . Есть свидетельство о том, что более детально вопрос о Хрущеве обсудили члены Президиума и члены ЦК в сентябре, когда они проводили свой отпуск на юге. Приглашенные первым секретарем Ставропольского обкома Ф. Кулаковым на охоту, они меньше занимались стрельбой или рыбной ловлей, чем политическими обсуждениями. Важную роль в политической подготовке смещения Хрущева играл Н. Г. Игнатов. Он долгие годы работал секретарем ЦК КПСС, с 1957 по 1961 год он входил в Президиум ЦК КПСС.
Однако у Хрущева с Игнатовым сложились плохие отношения, и последний после XXII съезда партии
Сам Н. С. Хрущев, как теперь стало известно из воспоминаний его сына, получил сведения о том, что его ближайшие соратники добиваются его смещения, но не придал этой информации должного значения. По словам С. Н. Хрущева, к нему обратился один из помощников Игнатова и рассказал о переговорах, которые ведет его шеф с партийными и государственными деятелями о возможности избрания нового Первого секретаря ЦК. Сергей Хрущев довел информацию до сведения отца, но тот улетел в Пицунду, не предприняв никаких контрмер. Возможно, он просто устал и решил положиться на волю случая, возможно, счел сведения недостоверными [169] .
Последнее представляется наиболее вероятным и Г. А. Арбатову, работавшему в то время в аппарате ЦК КПСС. «Трудно себе представить, – писал он в своих воспоминаниях, – что активный человек, прошедший через огонь и воду множества боев за власть, если бы считал эти сведения хоть в малейшей степени достоверными, не принял бы никаких мер и просто ушел в отпуск» [170] .
О том, что в знаменитом здании на Старой площади происходят какие-то важные и тайные приготовления, стало известно и людям, не посвященным в планы заговора. Так, Г. А. Арбатов свидетельствует: «Я тогда работал в аппарате ЦК КПСС и видел, как около его здания, у постов на входах, в коридорах в те дни и некоторое время после них вышагивали или стояли, стреляя во все стороны глазами, незнакомые молодые люди в штатском. Опытные работники аппарата были особенно осторожны, разговаривая в служебных помещениях; даже дома, если кто-то затевал с ними серьезный разговор по телефону, тут же переводили его на футбол или погоду; если же в комнате были все “свои”, делали красноречивый жест рукой в сторону потолка или телефона» [171] .
Утром 13 октября Хрущев принял на своей даче министра Франции Г. Палевского. Франция стояла перед президентскими выборами, и Хрущева занимал вопрос – выдвинет ли де Голль свою кандидатуру на следующий срок. Палевский, считавшийся близким другом де Голля, ответил уклончиво, но Хрущев перебил его, заявив, что «настоящий политический деятель всегда борется до конца за свою власть». Хрущев намеревался пригласить министра Франции к обеду, но в это время Никиту Сергеевича позвали к телефону. Звонил Брежнев и передавал, что в Москве собрались члены ЦК и хотят провести пленум с обсуждением предложений Хрущева по сельскому хозяйству. Присутствовавший при этом разговоре Первый секретарь ЦК компартии Украины П. Е. Шелест так вспоминает этот разговор:
«Страшно это было. Брежнев дрожал, заикался, у него посинели губы: “Никита Сергеевич, тут вот мы просим приехать… по вашим вопросам, по вашей записке”. А Хрущев ему что-то говорит, но мы не слышим что. Положил Брежнев трубку: “Никита Сергеевич сказал, что он… два дня, и вы уже там… вопросов решить не можете. Ну ладно, вы мне позже позвоните, тут Микоян, мы посоветуемся”. В этот же вечер Брежнев снова позвонил. Он (Хрущев – Ред. )сказал: “Хорошо, прилечу я”» [172] .
В телефонных переговорах принимал участие и Р. Малиновский. Однако сопротивление Хрущева оказалось сломленным только тогда, когда Брежнев сказал, что люди собрались и будут обсуждать намеченные вопросы и без участия Хрущева, если он не приедет.