Никогда не кончится июнь
Шрифт:
А теперь его уже нет…
Я поняла, что, несмотря на необходимость подготовки к музлитературе, не смогу больше слушать «Катерину Измайлову», вытащила диск и сунула его обратно на полку.
Тишина вновь объяла меня со всех сторон.
При мысли, что в квартире наверху стоит такая же неживая тишина, стало жутковато.
Может, послушать что-нибудь повеселее? Например, «Свадьбу Фигаро»?..
Но почему-то мне показалось это неэтичным по отношению к лежащему наверху покойнику.
Внезапно мне стало безразлично все на свете.
Пусть
Я выдернула наушники и выключила компьютер.
ГЛАВА 3
Через три дня я успела привыкнуть к одиночеству в квартире. Понемногу оно даже стало мне нравиться. Я могла сколько угодно валяться в ванне, без брюзжания отца «Ну когда она, наконец, закончит свои мыльно-рыльные процедуры?! Она же здесь не одна!» И сколько угодно играть в «Растения и зомби», без увещеваний мамы: «Даша, ты уже взрослая, тебе пора стать серьезнее. Дай поиграть Алеше. А сама лучше подучи «Движение» Диенса…»
Теперь, отложив «Движение» Диенса в дальний угол, я играла в «Зомби» до одурения. Еще я сидела по ночам в интернете и спала до одиннадцати.
Единственное, чего я не делала — это не готовилась к пересдаче.
Стоило мне только приблизиться к наушникам, как в памяти оживал бас, ревущий «Помер Борис Тимофеевич!..»
Однако, время, отпущенное на подготовку, истекало, и после завтрака я решила все-таки переступить через внутреннюю преграду и послушать что-нибудь вразбивку, пытаясь при этом угадать, что именно я слушаю.
Но стоило мне лениво потянуться за дисками, как раздался звонок в дверь.
Надеюсь, больше никто не умер?.. — с этой нехорошей мыслью я пошла открывать.
За дверью стоял светловолосый веснушчатый парень лет шестнадцати с падающей набок челкой. В руке он держал огромный чемодан.
— Я — Степа! — сообщил он мне с лучезарной улыбкой.
— А я — Даша, — в ответ представилась я, не понимая, что означает этот визит.
— А где Борис Тимофеевич? — выдержав паузу, спросил незваный гость, незаметно заглядывая за мою спину.
Это словосочетание заставило меня насторожиться.
— Так схоронили вчера… — тихо произнесла я.
— Кого?.. — нахмурился Степа.
— Бориса Т… — продолжить я не успела, потому что Степа, качнувшись, упал вместе с чемоданом прямо в мои объятия.
Мне ничего не оставалось, как затащить его в прихожую и усадить на стул.
Через несколько секунд парень пришел в себя и спросил:
— А ты кто?
— Я — Даша, — повторила я. — Соседка.
— Соседка?.. — не понял Степа.
— Ну да, соседка. Борис Тимофеевич живет… жил этажом выше.
— Я что же, этажом ошибся? — догадался Степа.
Я кивнула.
Степа посидел еще немного, а потом тихо сказал:
— А я племянник его. Из Астрахани приехал на каникулы. Письмо получил с приглашением…
И он зачем-то вытащил из кармана джинсов мятый конверт и показал его мне.
— Нам почему-то никто не сообщил ничего… А что же теперь делать-то?..
— А ключ у тебя есть? — поинтересовалась я.
— Есть, — кивнул Степа, — мама дала на всякий случай…
— Тогда пойдем наверх и посмотрим, что к чему, — решила я, с тоской глянув на стопку дисков на полке.
— Пойдем! — оживился Степа и взялся за чемодан.
Мы поднялись на двенадцатый этаж, где жил Борис Тимофеевич.
С того единственного посещения его квартиры несколько лет назад, я ни разу больше не ступала на двенадцатый этаж.
Увидев дверь антиквара, я испытала необычное ощущение, что мне опять семь лет, и я стою с огромным блюдом с блинами, еле дотягиваясь до кнопки звонка. С ностальгическим чувством я оглядела дверь, обитую темно-красной, кое-где потертой, кожей и дверную ручку в виде головы льва. Помнится, в детстве она меня так восхитила, что перед тем, как позвонить, я минут пять с восторгом взирала на нее.
Я и сейчас смотрела на эту дверь завороженно, так, как будто она пропадала куда-то на долгих двенадцать лет и вдруг опять возникла из давно ушедшего времени, но Степа, прервав мои сентиментальные воспоминания, вынул из кармана чемодана ключ, открыл дверь и вошел в квартиру.
Через мгновение оттуда высунулась его рука и втащила меня внутрь.
…Надо же, у нас с Борисом Тимофеевичем совершенно одинаковые квартиры, однако такое ощущение, что его жилище намного больше и запутаннее, если так можно выразиться. Очень много каких-то закутков, переходов, укромных местечек, созданных нагромождением старинных вещей.
И странное чувство — квартира кажется мне знакомой. Как будто я бывала здесь раньше. И бывала часто…
Хотя на самом деле я была здесь всего один раз.
Двенадцать лет назад.
— Иди сюда! — скомандовал Степа из кухни.
Я оторвалась от рассматривания полотна батика с надписью «Гармония», висящего на стене, вошла в светлую просторную кухню и увидела на круглом столе две чашечки чая.
— Устал, как собака! — пожаловался племянник хозяина, усевшись на табурет. — Три дня в поезде трясся!.. И есть охота, сил нет!
В ту же секунду из чемодана были явлены несколько бутербродов с колбасой.
— Присоединяйся, — пригласил Степан.
Я не заставила себя ждать и тут же присоединилась, с удивлением оглядывая помещение.
Круглый стол, цветущая ярко-красная герань на подоконнике, рядом какие-то пузырьки с лекарствами…
И почему-то мне кажется, что я знаю надпись на одном из пузырьков…
В голове невесть откуда вдруг всплыло замысловатое название.
Эфедрин.