Никогда не кончится июнь
Шрифт:
— Где это ты его подцепил?! — при этом вопросе глаза у меня, наверно, были как у глубоководного краба.
— Где… Почаще надо дома бывать, а не разъезжать по кафе, прикинувшись невестой, и не бродить ночами по лугам с гитарой…
В ответ на это хамство у меня даже не нашлось слов.
Однако Степа их и не ожидал. Он прошел на кухню и вальяжно расположился на стуле.
— Что у вас может быть общего? Во-первых, он старше тебя… — не могла понять я.
— Да не зуди ты, как старая дева…
— Слушай, ты! — обернулась я на малолетнего
Услышав в моем голосе угрозу, Степа вскочил со стула, схватил меня за руку и заканючил:
— Даша, ну Даш… Ну прости… Когда ты переоделась невестой и уехала, мне стало так тоскливо… А тут он попался на площадке. Так, слово за слово, разговорились…
— Он пьяный был? — уточнила я.
— Да не то чтобы очень… Пиво пил…
— Ясно. Выкладывай свою рыбу и садись завтракать.
«Вот выйди замуж за такого… — подумала я, нарезая сыр. — Будет оскорблять, задираться… И что-то мне уже совсем не хочется спасать его юную жизнь…»
Я неприязненно покосилась на Степу. Не зная, какие мысли проносятся в моей голове, тот с аппетитом уписывал бутерброд с ветчиной.
После завтрака я, не говоря ни слова, сложила посуду в раковину, вымыла ее, вытерла руки чистым полотенцем и прошествовала к компьютеру. Нужно быстренько найти сборник «Календарь нимф», распечатать ноты и приступать к разучиванию последнего произведения усопшего композитора. Или, может, Степа — я опять покосилась на смиренно присевшего перед телевизором племянника — считает, что выиграть международный конкурс — это как пять пальцев об асфальт?..
Степа пялился в экран, также не поворачивая головы в мою сторону.
Не обращая на него внимания, я включила компьютер в надежде, что тот выложит мне вожделенные ноты. Однако не тут-то было.
«Календаря нимф» в интернете не оказалось. Я растерялась. Где же тогда мне взять сборник?..
Мои размышления прервал дикий индейский вопль, и в следующий момент кто-то ухватил меня за пятку.
— А-а-а! — не своим голосом завопила я.
Развернулась и увидела Степу.
— Я загадку вспомнил, — сообщил он.
— Ты что, идиот? — рявкнула я. — Разрыва сердца хочешь?! Мало того, что исчезаешь без вести, так еще…
Я угрожающе вышла из-за компьютера. Степа отскочил в сторону.
— Ну погоди у меня! — сиреной заверещала я, надвигаясь на него и схватив по пути огромный старинный торшер. С диким хохотом парень, пятясь, выбежал в коридор, налетел спиной на дверь и грохнулся на лестничную площадку.
За его упавшим телом возникла космическая туша Андромеды Николаевны.
— У вас все в порядке, дети?.. — спросила она, приторно улыбаясь.
Рыжее «дите» поднялось, кряхтя и потирая ушибленный бок. Я медленно опустила торшер на пол и пригладила волосы.
«Выгляжу, наверно, как мегера…» — пронеслось в голове.
— Все отлично! — уверил Степан, протискиваясь через торшер в квартиру дяди.
—
Мы со Степой, как по команде, взглянули друг на друга и расхохотались.
— Я загадку вспомнил… — повторил рыжий черт через некоторое время.
— Загадку?.. — наконец, сообразила я.
И сердце в груди заплясало украинский танец гопак.
— Принеси корвалолу, — попросила я.
Корвалолу… Ну точно — нудная старая дева лет этак тридцати пяти…
— пронеслось в моем девятнадцатилетнем мозгу.
— Дяди Бориного? — уточнил провокатор.
Я взглянула на него так, что он сразу заткнулся.
— Нет, дяди Бориного не надо, — отказалась я, немного успокоившись. –
Пошли в комнату. Нужно кое-что решить.
ГЛАВА 26
— Если у нас пока нет пути к «Лабиринту», — начала я, присаживаясь с рюмочкой виски в плетеное кресло, — значит, нужно найти путь к тому, кто приведет нас туда.
— То есть к Чекнецкому, — уточнил Степа.
— Собственно к «Лабиринту» — это и есть к Чекнецкому, — продолжала я изливать малолетке свои умные мысли.
…Ты ошибаешься, Дарьюшка… — еле уловимо прошелестело над головой. Что это?..
Вздрогнув, я обвела глазами комнату. Подняла взгляд к потолку. Антикварная люстра мигнула светом, льющимся из изогнутого плафона-тюльпана.
И никого. И ничего…
Я стряхнула жутковатое ощущение и тихонько добавила:
… — Сам «Лабиринт» нам по сути и не нужен. Найдем Чекнецкого, закроем пари — и дело с концом!
Какой-то вздох, похожий на тяжелый стон…
Я осеклась. Да что же это такое?!
Семейный совет происходил в большой гостиной. Я невольно прислушалась к тишине за окном — этот странный голос… потом горький, какой-то безнадежный выдох… Дарьюшка… А вдруг бабочка все-таки сумела прорваться сквозь запрет?.. Откуда прилетели эти слова?..
Но за окном не было даже легкого ветерка, который можно было бы спутать с биением в стекло прозрачных крыльев. И в гостиной тоже было тихо.
Даже слишком тихо…
— Все очень просто, — нарушила я эту тяжелую тишину. Мне показалось, что голос дребезжит, как пила. — Домашний адрес — помнишь? Тупик Музейщиков, дом 34. Может быть, если удастся встретиться с Чекнецким лично, то он разрешит закрыть пари без всякого кода, — предположила я.
И мне представился этакий симпатичный молодой человек в костюме, расплывающийся в благожелательной улыбке и согласно кивающий: