Никогда не люби незнакомца

Роббинс Гарольд

— Фрэнки, принеся, пожалуйста, воды.

— Хорошо. — Я подошел к раковине, набрал воды и отправился в спальню.

Она села, прикрывшись одеялом, и выпила воду. Когда Элли вернула стакан, одеяло соскользнуло с плеч, и я увидел, что она сняла сорочку. На фоне серовато-белой простыни отчетливо виднелись черные плечи и грудь. Девчонка с вызовом посмотрела на меня.

Я повернулся, чтобы уйти, но она схватила меня за руку.

— Что с тобой, Фрэнк? Боишься?

— Нет... а может, и боюсь.

— Никто не узнает.

— Не

в этом дело. — Я направился к двери, думая о Томе и не желая расплачиваться подобным образом за гостеприимство.

Абсолютно голая Элли спрыгнула с кровати и схватила меня за плечи. Она крепко прижалась ко мне. Я попытался оттолкнуть ее, но она не уступала. Теперь я уже боролся не с ней, а с собой. В конце концов, пришлось влепить ей пощечину.

Она отпустила меня, вся сжалась и пригрозила:

— Если уйдешь, я закричу и всем расскажу, что ты пытался изнасиловать меня.

Несколько секунд я смотрел на нее, потом развернулся и направился к двери. Она закричала. Я зажал Элли рот рукой и велел замолчать, пригрозив убить, но девчонка лишь укусила меня за руку. Я бросил ее на кровать и опять пошел к двери.

— Я закричу, — предупредила Элли.

— Ладно, ладно, — сдался я.

Около половины первого вернулись Харрисы. Элли спала, а я сидел на кухне и пытался читать в полумраке «Амстердамские вести».

— Ночь будет холодная, — сказал Сэм. — Поднялся ветер.

После паузы я кивнул.

— Да, похоже, похолодает.

— Хочешь чего-нибудь горячего? — спросил Сэм у матери.

— Нет. Может, Том с Фрэнки захотят кофе. Кофейник на плите.

Мы не стали пить кофе, а пошли спать. На следующее утро я отправился на поиски работы, но ничего не нашел. Даже места с жалованьем девять, десять долларов в неделю исчезли. Я зашел в агентство на Шестой авеню, но, как многие другие, и там ничего не нашел. Около семи вернулся домой и все рассказал.

— Ничего, найдешь что-нибудь, — успокоила меня миссис Харрис. — Не беспокойся, сынок. Бог нас не оставит в беде.

— Спасибо, ма, — улыбнулся я. — Но Бог и вам-то дает мало, а лишний рот это уж слишком!

— Не говори так, Фрэнки, — сказала старуха. — У нас достаточно денег.

Глава 6

Три дня мы питались одной овсянкой. Еда неплохая, только быстро приедается. К концу недели я так и не нашел работы, и у меня оставалось около трех долларов.

— Хочешь пойти на собрание? — спросил в субботу вечером Том.

— Конечно, но...

— Значит, идем, — прервал он меня. — За четвертак можно попасть на вечеринку. Послушаем музыку, поедим, выпьем. — Он взял меня за руку и добавил: — И, дружище, там есть девчонки!

— Да, — улыбнулся я, — но...

— Никаких «но». Это сборище не только для черных. Примерно через час мы оделись и вышли на улицу. Сэм остался дома готовить

уроки.

— Умный у меня братец, — заявил Том. — Учится лучше всех в классе. Он ходит в школу имени Хаарена.

— Да, — согласился я. — Такое впечатление, что он все время учится.

Вы когда-нибудь пили джин с пивом? На той вечеринке в бокал с пивом доливали на два пальца джина. Наверное, я захмелел после первой же порции. В большой квартире на Сэйнт Николас авеню собралось человек тридцать. Кто-то бренчал на гитаре. Я оказался не единственным белым. Казалось, белые почему-то избегали друг друга и разговаривали только с черными. Когда я заговорил с одной белой девушкой, она демонстративно отвернулась к привлекательному негру.

Вечеринка закончилась около трех. Том так нагрузился, что едва мог двигаться. Я помог ему спуститься по лестнице и потащил домой. Холодный воздух прояснил мою голову, и когда мы добрались до дома, я окончательно протрезвел. Том пел и что-то радостно бормотал, когда мы шли по улице, но в подъезде отключился. Я безуспешно пытался поднять его. Света не было. Я зажег спичку и увидел вверху Элли с белым мужчиной лет сорока в расстегнутом пальто и пиджаке. Они оба испуганно посмотрели на меня. Мужчина начал спускаться, но Элли схватила его за плечо.

— Дай еще четвертак! — потребовала она. Он дал монету и поспешно спустился вниз. Девчонка спокойно подошла к нам и посмотрела на Тома.

— Он что, вырубился?

— Да. Помоги оттащить его домой. Я не могу поднять его.

Мы вместе кое-как затащили Тома в квартиру и бросили на кровать. Было около четырех. Сэм крепко спал, а из другой комнаты доносился храп миссис Харрис.

Элли остановилась у меня за спиной, и я оглянулся.

— Не расскажешь?

— Нет, — пообещал я.

— Нужны деньги. Сэм зарабатывает в магазине всего полтора доллара в неделю, а за одну еду каждые две недели приходится платить тринадцать с половиной монет, и этого не хватает. Нам нужно больше денег.

— Как ты объясняешь, откуда деньги?

— Сказала, что работаю три вечера в неделю на ленточной фабрике, а сама несколько недель назад уволилась оттуда.

— И давно ты этим занимаешься? — поинтересовался я.

— Не твое дело!

— Хорошо.

Я выглянул в окно. Мне стало немного не по себе. Девочка подошла ко мне.

— У тебя есть деньги? — спросила она.

— Нет, — зачем-то солгал я.

— Возьми. — Она протянула четвертак. — Завтра воскресенье. Может, он тебе пригодится в церкви.

— Нет, спасибо.

Ее глаза заблестели от слез. Несколько минут мы молча смотрели друг на друга. Потом по щекам девочки покатились слезы. Ее глаза сразу вспухли, как обычно бывает у негров, когда они плачут, покраснели и налились кровью. Я дотронулся до ее плеча.

— Не беспокойся, — утешил я ее. — Все будет хорошо.