Никогда не отступай

Форстчен Уильям Р.

Петраччи услышал его слова и поднял голову.

— Джек, я знаю, ты тут ни при чем. Это не твоя вина, что мы потеряли «Летящее облако».

— Но я не могу не чувствовать себя виноватым.

— Главное — насколько ты уверен в том, что видел.

— Не меньше дюжины составов, — подтвердил Федор. — Все двигались на восток и были загружены под самую завязку.

Эндрю посмотрел на Ганса:

— Пройдет не меньше месяца, прежде чем мы сможем построить новый дирижабль и посмотреть, что там творится.

— А как насчет намеченной встречи с президентом и Конгрессом в Суздале? —

спросил Ганс.

Эндрю ответил не сразу. Встреча действительно была запланирована уже давно, но она почти на три дня отвлекла бы его от подготовки к войне. Тем не менее необходимо было увидеться с представителями гражданских властей и утрясти целый ряд вопросов.

— Поедем, как договаривались, — наконец сказал он. — А ты, Пэт, тем временем двигай на восток. Готорн останется здесь за начальника штаба, будет присматривать за южным фронтом. Марк пусть продолжает руководить возведением укреплений и строительством железной дороги на юге. — Эндрю направился к дверям, но задержался и похлопал Джека по плечу. — Чертовски рад, что ты вернулся, парень. Тебе надо съездить на несколько дней домой, отдохнуть. Можешь отправиться завтра утром вместе с нами.

— Сэр, я бы предпочел остаться здесь.

— Тебе тут все равно нечего делать, пока мы не построим новый дирижабль. Отдохни, поработай с Фергюсоном над его проектами; заодно научишь чему-нибудь начинающих пилотов.

Эндрю вышел на крыльцо своего штаба и вдохнул прохладный ночной воздух. Оглядел станцию, служившую главным пунктом обеспечения Порт-Линкольна и всего восточного фронта. На станции разгружались десятки составов — последний прибыл только что, доставив еще одну артиллерийскую батарею и 43-й Римский пехотный полк.

Люди с поезда цепочкой тянулись мимо него в сторону военного городка, построенного на крутом берегу над заливом, не подозревая, что их разглядывает главнокомандующий. Топот сапог, позвякивание оловянных кружек и котелков, приглушенные разговоры, обрывки песен — он столько раз слышал все эти звуки ночного перехода на дорогах под Антьетамом, Геттисбергом, Колд-Харбором, затем на Нейпере, в Риме и, наконец, под Испанией, что они стали лейтмотивом его существования. В сторону складов с грохотом проезжали повозки, до предела нагруженные бочонками с солониной, ящиками с галетами, боеприпасами, солдатской формой и уймой прочих вещей, составлявших неотъемлемую часть повседневной жизни армии.

Эндрю поднял голову и посмотрел на висевшее прямо над ним Большое Колесо. Вид звездного неба уже, наверное, в сотый раз пробудил у него вопрос: которая из мириадов светящихся точек его родина?

Он улыбнулся, вспомнив, как после войны с мерками они с Кэтлин устроили себе каникулы и провели неделю на заброшенной вилле, предоставленной в их распоряжение римским проконсулом Марком. Кроме них двоих, детей и нескольких слуг, на вилле никого не было. По вечерам они поднимались на большой луг, где трава выросла почти до пояса, ложились в нее и, глядя на звезды, пытались найти Солнце, вокруг которого вращалась Земля. Особенно запомнилась Эндрю одна ночь, когда на небе высыпало невероятно много звезд, а Кэтлин шепнула ему, что теперь их дом, их Земля здесь и никуда они отсюда не денутся.

И все же

он не мог забыть родной Мэн. Море здесь было пресным, теплым, — совсем не таким, как дома; Эндрю тосковал по восхитительной прохладе осеннего бриза, по пронизывающему зимнему туману, кристальной голубизне летних дней, невыразимо прекрасных. Он, разумеется, не стал бы теперь ничего менять в своей жизни. У него была Кэтлин, были дети и была мечта, достижению которой он отдавал все свои силы, — освободить людей, живших в этом кошмарном мире. Но, глядя на звезды там, наверху, он поневоле думал о том, как было бы хорошо, если бы можно было вернуть прошлое — беззаботные летние ночи в Мэне, юношескую невинность, — и ему хотелось верить, что это осуществимо.

— Вспоминаешь Мэн?

Рядом с ним стоял Ганс, тоже глядевший на небо.

— Как ты угадал?

— Бог его знает. Интуиция. Я чувствую то же самое. Хочется мира, покоя для жены и сына. Помнишь тот луг на берегу пруда к северу от Огасты, на котором мы как-то сделали привал, когда ты был еще совсем зеленым лейтенантиком и впервые повел роту в поход?

Эндрю вздохнул:

— Ну еще бы! Сноу-Понд под Огастой. Прекрасно помню.

— В тот день все дышало таким покоем!. Поднятая ветерком рябь на воде, медленно плывущие над головой белые облака, голубое небо, прохладный воздух. Все такое свежее, будто в первый день творения… Когда я был там, — Ганс кивнул в южном направлении, — то мечтал по ночам, что вот закрою глаза и вновь окажусь в прошлом, на этом лугу.

Они помолчали. После возвращения из бантагского ада Ганс изменился. Разумеется, он оставался все тем же опытным седовласым сержантом — этого у него не отнять, — но теперь в нем чувствовалось что-то трагическое, тоска по тому, чего они никогда не найдут в этом мире.

— Судьба никак не хочет оставить нас в покое, — нарушил молчание Эндрю, по-прежнему глядя на небо. — После окончания последней войны я надеялся, что наконец-то наступит прочный мир. Но он никогда не наступит, по крайней мере при нашей жизни. Может быть, наши дети будут жить без войн, но только не мы. Войны будут вспыхивать снова и снова, бесконечно.

Кивнув, Ганс вытащил из кармана плитку табака и откусил от нее. Машинально он протянул плитку Эндрю, и тот, улыбнувшись, тоже отломил кусок и взглянул на своего старого друга, Это был ритуал, заведенный ими много лет назад, еще там, на Земле. В годы плена одно воспоминание об этом простом жесте вызывало слезы на глазах старого сержанта,

— И почему только испытания сыплются на нашу голову? — вздохнул Эндрю.

— Да просто потому, что нас угораздило попасть сюда, приятель, — так уж случилось.

Глава 2

— Мой карт!

Гаарк Спаситель, довольно ухмыляясь, ответил на приветствие Джурака и Бакта, двух своих помощников, вместе с которыми он прибыл в этот мир через Врата света. С холодным удовлетворением он оглядел собравшихся в золотом шатре командиров уменов и вождей кланов. Ему с трудом верилось, что всего пять лет тому назад он был перепуганным новобранцем, призванным на его родной планете в армию императора для участия в войне с Самозванцем.