Николай I Освободитель // Книга 8
Шрифт:
– Как думаешь, Амир-мирза, догадались эти черви использовать купленное оружие?
– Не хотелось бы, - покачал головой мужчина, отличавшийся от прочих своих коллег более европейскими чертами лица и зеленой повязкой на голове, говорившей всякому хоть сколько-нибудь сведущему человеку, о том, что ее носитель имел счастье совершить паломничество в Мекку. – Но, как говорится, на Аллаха надейся, а верблюда привязывай, будем исходить из того, что цинцы вооружены поголовно.
– Твоими устами говорит мудрость, Амир-мирза, - кивнул Рашеддин-ходжа, - я рад, что ты согласился сопровождать нас в этом не простом деле.
Несмотря
С противоположной стороны Китай мог выставить войско практически любой численности и единственной защитой восставших от императорских сил было расстояние. Учитывая недавнее поражение, экономические потери и шаткую внутриполитическую ситуацию, император Мяньнин просто не мог отправить на запад большую армию, что давало восставшим уйгурам шанс на достижение поставленных целей.
Основной проблемой восставших, несмотря на поддержку со стороны соседней Бухары и далекой отсюда России, была нехватка вооружения. Если холодное оружие в том или ином виде было почти у каждого, то вот огнестрел наличествовал в лучшем случае у каждого третьего, при этом в основном это были древние еще кремневые карамультуки, кружным путем через пятые руки, попавшие в Синдзян и оттого изрядно побитые жизнью.
Поэтому груз из десяти тысяч винтовок Маркова с боезапасом в сто выстрелов на ствол, закупленных цинским правительством по итогам неудачной войны у тех же «северных варваров», был для Юсуфа-ходжи настоящим подарком небес, ради которого он выделил отряд из наиболее боеспособных своих воинов и отправил далеко на север за пределы территории, которую фактически контролировал.
К середине 1843 года была наконец запущена в работу строившаяся долгих семь лет железнодорожная ветка Томск-Красноярск, что резко упростило логистику в Русско-Китайской торговле. На примере той же винтовки, произведенной на Тульском оружейном заводе, теперь ее путь из центральной России к верховьям Енисея, где собственно и производились торговые операции, сократился всего до двух с половиной месяцев, - летом, во время речной навигации, естественно, - а ведь еще лет 30 назад этот путь вполне мог занимать целый год.
– Оружие и патроны к нему должны быть упакованы по-отдельности, - продолжил тем временем русский агент в ставке мятежного князя, через которого уйгуры и получили сведения о идущем с севера караване. – Патроны бумажные, боятся сырости, поэтому закатаны в жестяные ящики. Расчёт был на то, что торговцы не решатся вскрывать такую основательную тару и довезут все вам в целости и сохранности.
– Твой народ коварен, Амир-мирза, - усмехнулся командир выдвинутого на перехват каравана отряда. – Одной рукой вы торгуете с цинцами, другой рукой – помогаете нам, третей – строите свои крепости в пустыне, отрезая кочевников от принадлежащих им столетиями пастбищ. Как вам можно доверять после этого?
– Никому нельзя доверять, - человек известный среди местных как Амир-мирза, а в «миру» представитель старого татарского рода, пришедшего под руку Москвы еще при Иване Грозном, вернул собеседнику его ухмылку. – И Юсуф-ходжа это понимает. Но сейчас наши свами цели совпадают, враг моего врага – мой друг. Как будет завтра одному Аллаху ведомо.
– Но ведь Россия подписала с Цинцами мирный договор? – Удивился Рашедин-ходжа, одним глазом поглядывая на север, откуда в любой момент могла появиться голова везущего оружия каравана. Светский разговор в глубокой скальной расселине, выбранной в качестве места для «штаба» отряда, был прекрасным способом немного сбить нервное напряжение перед предстоящим боем.
– И что? – Пожал плечами Амир-мирза, - Россия собирается и дальше осваивать берег великого океана, уже сейчас говорят о прокладке железной дороги через весь континент… Двум столь большим хищникам в одной берлоге не ужиться, а значит в долгосрочной перспективе мы обречены на противостояние.
На эту мысль Рашеддин-ходжа уже ничего не ответил. Несмотря на относительную молодость – мужчине было всего тридцать с небольшим – он успел поучаствовать еще в восстании Джангир-ходжи в конце 1820-х. Тогда цинские войска не без проблем, но смогли, в том числе и благодаря предательству, задушись бунт, а самого Джангир-ходжу – брата нынешнего лидера восставших – пленить и подвергнуть жестокой казни. В общем, Рашеддин-ходжа совершенно не питал иллюзий насчет дружбы с Россией, но, с другой стороны, в борьбе за свою независимость от Пекина готов был принять любую помощь. Даже от самого шайтана.
– Едут! – Воскликнул выглядывающий из-за камня боец и нырнул обратно в укрытие. Амир-мирза кивнул своему собеседнику, как бы завершая начатый ранее разговор и пригнувшись протиснулся к выходу из расселины. Действительно из-за поворота ущелья метрах в семистах к северу на мелких степных лошадках выехал десяток бойцов в цинской одежде и оружием в руках. Не торопясь, всадники пустили лошадей шагом, а сами принялись внимательно осматривать склоны потенциально пригодные для засады. Какими бы лопухами уйгуры не считали китайцев, о банальной безопасности те и не думали забывать.
Потянулись самые сложные минуты ожидания. Учитывая характер груза, с караваном шла достаточно многочисленная охрана, по количеству бойцов никак не меньшая нежели было у готовящего засаду Решеддин-ходжи, поэтому полагаться уйгуры могли в первую очередь на внезапность. Все должен был решить первый удар, а возможное обнаружение китайцами ждущих их мусульман могло легко поломать всю задумку. Придется ввязываться в тяжелый бой с неизвестными итоговыми потерями, могут от шальных выстрелов погибнуть мулы, используемые в качестве вьючных животных, а ведь до территории, непосредственно контролируемой Юсуф-ходжой, еще как-то возвращаться нужно. А это больше тысячи километров по степи и предгорьям. Терять людей и транспорт в такой ситуации просто опасно.
Китайцы, однако присутствие других людей на своем пути обнаружить не смогли. Понятно дело полностью скрыть следы пребывания полуторасотенного отряда – даже с учетом того, что лошадей оставили в нескольких километрах к югу от места засады – было просто невозможно. Однако этот путь среди гор был достаточно популярным у местных торговцев, ведущих дела на стыке двух империй, поэтому иногда встречающиеся следы человеческой жизнедеятельности сами по себе удивления вызвать не могли. Ну а позиции на склонах гор заранее были хорошо замаскированы и несколько раз перепроверены чтобы исключить досадные неприятности.