Николай I Освободитель. Книга 2
Шрифт:
Со свойственной корсиканцу энергией он тут же принялся решать вопрос перевооружения уже своей армии, что мгновенно уперлось в неизвестный химический состав детонирующего в капсюле вещества. Прошлось отложить это дело в более долгий ящик и потихоньку перевооружать отдельные свои полки трофейными русскими ружьями, благо буквально каждое боестолкновение позволяло понемногу пополнять их запас. Проще всего оказалось с новой пулей, колпачковой формы, из-за которой русская пехота теперь могла вести стрельбу на дистанциях ранее линейным частям недоступным. Сделать пулелейку новой формы — ерунда, даже походная кузница справится. Проблема было только в их количестве: на Великую армию их нужно было несколько десятков тысяч штук. А еще после Смоленска Наполеон своим приказом по армии в самых жестких формулировках
Нужно сказать, что неоднозначный ход военной кампании изрядно смутил французского императора. Настолько, что он даже отправил посла к Александру I с предложением мирных переговоров, однако ответа не получил. Я, кстати, про этот момент совершенно забыл — мне казалось, что корсиканец предлагал мирные переговоры находясь уже в Москве, хотя может это мое влияние на происходящие события сказались — и подробности узнал сильно позже. Как же я матерился! Носишься тут потеешь, чтобы задержать Бонапарта, придумываешь всякое разное, а брат такой прекрасный повод потянуть немного время спускает в выгребную яму. Почему? Зачем? Кто бы мне объяснил.
В любом случае французский император, так и не дождавшись реакции на свои предложения, покинул полуразрушенный и местами сожжённый Смоленск и двинул на восток 28 августа. Дорога на Москву получилась для французской армии максимально тяжёлой, насколько это вообще возможно. Буквально все населенные пункты вдоль старой смоленской дороги были покинуты людьми и сожжены. Деревни, поселки и даже города: русские не жалели себя и было очевидно, что жалеть противника они не собираются. Мосты через все реки и ручьи были уничтожены, а колодцы завалены тушами мертвых животных. На дороге был разбросан чеснок, что дополнительно снижало скорость маршей. То и дело марширующие колонны французских войск подвергались обстрелу из неизвестного оружия, способного эффективно работать чуть ли не с артиллерийских дистанций, не обнаруживая себя при этом дымом от сгоревшего пороха. Такие налеты заставляли французов останавливаться, разворачиваться в боевой порядок и прочесывать местность, что по факту никакого результата не давало, лишь тормозя продвижения вперед. А по ночам на бивуак расположившейся на отдых армии то и дело падали эти чертовы русские ракеты, не столько убивая людей — хотя отдельные удачные попадания стоили французам десять-пятнадцать солдат убитыми и раненными — сколько делая невозможным полноценный отдых. Как тут отдохнуть, когда три-четыре раза за ночь посреди лагеря взрывалось по несколько килограмм пироксилина?
Наша армия тоже в этот раз совсем уж без боя собственную территорию не сдавала. Еще перед сражением за Смоленск я, уезжая в Москву, попросил Кутузова задержать Бонапарта на столько, на сколько он сможет. Каждый выигранный день, позволял нам чуть лучше подготовить поле будущего сражения и тем самым чуть повысить наши шансы если не на победу, то хотя бы на ничью.
Череда коротких, но ожесточенных арьергардных боев под Дорогобужем, Вязьмой, Царево-Займищем стоили обеим армиям примерно тысяч по десять убитых и раненных. При этом имеющие лучшее снабжение и более свежие русские части каждый раз успевали вовремя отступить, не давая себя втянуть в большое сражение.
Тут нужно сделать небольшое уточнение насчет санитарного обеспечения армии. Внедрение минимальных гигиенических норм, запрет на употребление некипяченой воды, поставки в войска йода и проваренного для уничтожения бактерий перевязочного материала резко уменьшили наши небоевые потери. Понятно, что в условиях большой войны все внедряемые последние годы предписания выполнялись отнюдь не так строго, как хотелось бы, однако прогресс в этом направлении был виден невооруженным глазом.
Так же на широкую ногу была поставлена работа с раненными, которым сначала помогали в полковых перевязочных пунктах а потом отправляли в тыл. Не знаю, насколько больше нам тут удалось спасти раненных защитников отечества, однако могу поставить себе
Для организации же работы с раненными в Москве — все же я очень надеялся этот что древнюю столицу удастся спасти и Наполеону отдавать не придется — был вызван министр Общественного здоровья со своей командой. Амбоидик-Максимович, изрядно заматеревший за последние десять лет на административной должности, мгновенно привлек к медицинской деятельности женскую часть дворянства, организовал госпиталя и даже нашел деньги на все эту деятельность в частном, так сказать, порядке. С Нестором Максимовичем я пересекся еще в середине августа, когда прибыл в Москву дабы взять под руку собранные там двадцать тысяч ополчения и был поражен размахом кипучей деятельности этого человека.
— Здесь ров в человеческий рост, — я ткнул пальцем в карту, где оное сооружение было обозначено черной линией. — По диагонали. И постарайтесь сделать так, чтобы внешний край его как бы нависал над внутренним. Чтобы наступающие вражины не догадывались о нем до самого последнего момента, ясно?
— Так точно, ваше императорское высочество, сделаем, — Афанасьев Иван Лукич, отставной майор-инвалид лет пятидесяти, потерявший левую руку по локоть еще в войне с Пруссией, с достоинством кивнул, подтверждая то, что все понял. — Не извольте беспокоиться, чай мы с пониманием, опыт есть.
Говорят, что два солдата из стройбата заменяют экскаватор. Ратники в количестве двадцати тысяч — на самом деле меньше, около семнадцати — из московского ополчения показали, что копать они умеют не сильно хуже вышеупомянутой строительной техники.
За две недели мы — я и трактор, как говорится — перекопали все поле от края до края, построив полноценную линию обороны, состоящую из пяти выстроенных в линию редутов и кучи траншей для стрелков между ними. Предполье, по которому должны были наступать французские войска было плотно засеяно чесноком, остатком мин, там были отрыты тысячи небольших ям-ловушек со штырями по типу вьетнамских, а под конец мы начали рыть рвы, прикрывающие подходы к редутам с фронта. Эскарпы — как мне подсказали местные. Военно-инженерного образования, того которое было у реального Николая, я естественно не получил, поэтому пришлось в этом деле полагаться на местных, оставляя за собой только административную часть и общий пригляд.
Очень не хватало чего-то типа нормальных противопехотных мин направленного действия. В условиях наступления плотными колоннами, каждая такая адская машинка могла бы выкашивать противников пачками. Вот только пироксилина на них у нас не было, все что наши производства успели выдать мы пустили на изготовление ракет, посчитав их более приоритетными.
За первой линией обороны было начато возведение резервной, куда можно было бы отступить в том случае, если все пойдет не слишком хорошо. Собственно, не смотря на всю подготовку, были у меня определенные сомнения в том, что удержать Наполеона, если он действительно решится бросить в бой все резервы, нашей армии по плечу. Поэтому я заранее стелил соломку везде, где только можно.
— Хорошо, полагаюсь на в этом деле на вас Иван Лукич, — я достал часы — стрелки показывали без нескольких минут полдень. — Впрочем, это все потом. Стройте своих подопечных на обед, сейчас кулеш подвезут.
Это было еще одно мое нововведение. Прежде чем начинать большую стройку я, понимая, что дело затянется на неизвестное количество времени, постарался наладить относительно сносный быт ополченцев. Организовал поставку и централизованную готовку горячей пиши, выбил стройматериалы под хотя бы примитивные шалаши, разметил места оправления естественных нужд. Не все делал сам, конечно же, однако и на самотёк ничего не пускал. Страшно даже представить в какую помойку может превратить такая толпа не столь большое, в общем-то поле буквально за два десятка дней, если обо всем не позаботиться заранее.