Николай II (Том II)
Шрифт:
Великим княжнам было ужасно скучно, хотя старая королева и её рассказы о Михайловском замке в Петербурге, обществе, которое там собиралось в первую половину царствования прадедушки Александра Второго, были очень милы. Девицы за столом незаметно для других перемигивались и сочувственно улыбались Ольге, от которой почти не отводил глаз принц Кароль, сын престолонаследника. Но на Ольгу его взгляды не действовали, и взаимной пылкостью она ему не ответила.
В манерах королевы Елизаветы не было и следа королевской чопорности, заносчивости и фанаберии, столь характерных для петербургских Дворов – Большого и малых. Аликс чувствовала себя много свободнее и приятнее, чем в церемонной атмосфере российских Императорских дворцов…
Лишь поздним вечером, после многочисленных протокольных мероприятий, Царская Семья по улицам, вдоль которых стояли шпалеры
Незадолго до полуночи «Штандарт» отошёл от мола и по спокойному морю, ярко освещённому полной луной, взял курс на Одессу.
Часть II
ИНТРИГИ И ВОЙНА
34
Почти новый, существующий всего пять лет, императорский вокзал в Потсдаме не перестал ещё радовать его величество Кайзера Германской империи Вильгельма Второго своими изысканными архитектурными чертами английского коттеджного стиля, хотя император в последние месяцы испытывал всё большее раздражение от политики туманного Альбиона. Он одновременно ненавидел и уважал Британскую империю за её мощь и силу Гранд-флита, ловкость дипломатии Уайт-холла, избегавшего прочных и длительных союзов с кем бы то ни было и умевшего, как никто другой, натравливать континентальные страны друг на друга. Вильгельм любил и ценил английский образ жизни и особенно – английскую архитектуру, возродившую в прошлом веке готический стиль, такой близкий душевному настрою Кайзера.
Император надеялся и верил, что в большой европейской войне, приближение которой всё острее ощущали во всех европейских столицах, великая островная империя останется нейтральной, несмотря на какие-то совсем не характерные для неё конвенции с легкомысленным Парижем. Вильгельм был уверен, что его мощный Флот Открытого моря, созданный за последние годы и мало чем уступающий британскому, заставит лондонских стратегов не искать с ним прямой схватки. А чем ещё Британия могла бы потрясти Европу и защитить Францию? Дивизиями и корпусами, которых у неё нет? А если бы и были, то вряд ли Англия успеет их перевезти на континент и развернуть в боевые порядки – ведь вся война против Франции и России будет длиться шесть – восемь недель. Так рассчитали самые лучшие в мире германские генералы… Разумеется, при условии, что удастся повернуть упрямых австрийцев от Сербии и Италии, куда нацелила Вена свою армию, на Россию, которую Австро-Венгрия должна будет сдерживать всего лишь шесть недель, потребных для полного разгрома Франции. А затем… Русская армия, которая к этому сроку никак не сможет закончить мобилизацию из-за отсутствия сети стратегических железных дорог, будет раздавлена соединёнными силами Центральных держав…
Энглизированный образ императорского вокзала «Вильдпарк», служившего главными железнодорожными воротами Нового дворца в Потсдаме, резиденции Кайзера, снова навеял Вильгельму мысли о вероятности нейтралитета Британской империи при предстоящем разгроме Франции и России. Как часто бывает у политиков, желаемое кажется действительным. Волевой и решительный Кайзер Германской империи был нацелен именно на такую позицию Англии, тем более что его дипломаты и разведчики в Лондоне постоянно доносили ему о большом числе министров-германофилов в британском кабинете. Они не позволят премьеру Асквиту развязать войну против Германии… Император также хорошо знал из британских газет о перманентной крайне негативной реакции общественного мнения Англии против России, десятилетиями распалявшегося из-за острого соперничества двух великих держав в Персии, Китае, Афганистане – словом, повсюду в Азии, – и это тоже рождало в нём уверенность, что Лондон в предстоящей европейской схватке отнюдь не окажется на стороне Сердечного Согласия, то есть России…
В этот чудесный июньский день император Вильгельм Второй отправлялся к своему союзнику, наследнику престола Дунайской монархии, эрцгерцогу Францу Фердинанду, в его замок под Прагой, чтобы окончательно договориться о совместном поиске повода для войны – casus belli – и действиях для её быстрого развязывания. Императорский поезд уже стоял
Несколько моторов подкатили к главному входу императорского вокзала, через который могла проходить только семья монарха и самые приближённые генералы свиты. Вильгельм Второй энергичным быстрым шагом пересёк зал ожидания, императорскую столовую, вышел на дебаркадер и по красной ковровой дорожке подошёл к своему салон-вагону. Директор Прусско-Гессенского управления железных дорог отдал ему рапорт. Император и его небольшая свита вошли в вагоны, и короткий состав плавно тронулся в путь.
За час до отхода императорского поезда к боковому входу императорского вокзала штабной мотор доставил скромного и малозаметного майора Генерального штаба. В расписании начальника поезда майору было отведено в соседнем с салон-вагоном императора целое купе с умывальником, такое же, как и флигель-адъютанту Кайзера графу цу Дона Шлобиттену. Майор только назвал главному кондуктору на дебаркадере своё имя – Вальтер Николаи, как был с поклонами препровождён к вагону. Любезный кондуктор, удивлённый столь почётным размещением скромного майора, не знал, что Вальтер Николаи возглавлял один из могущественнейших отделов Большого Генерального штаба, подчинённый напрямую самому начальнику Генштаба Гельмуту фон Мольтке-младшему, – «Три В», и руководивший разведкой и цензурой всей Германской империи.
Отдел IIIB был настолько важен, что занимал огромное пятиэтажное с мансардой здание по соседству с основным парадным трёхэтажным корпусом Большого Генерального штаба на Кайзерплатц. Майора Вальтера Николаи высоко ценил и даже любил его величество Вильгельм Второй, предоставив ему право прямого доклада деликатнейших вопросов разведки.
Кайзер Германской империи был единственным из европейских монархов, кто придавал особое значение тотальному шпионажу, отнюдь не брезговал им и, благодаря личному участию, добился крупных успехов Отдела IIIВ на этом поприще. В душе Вильгельм всегда насмехался над «чистоплюями» вроде кузена Николая, который считал разведку неблагородным занятием и отнюдь не поощрял к нему свой Генеральный штаб. Но германский император знал, что русские разведчики, несмотря на неблаговоление царя в их адрес, всё-таки добиваются выдающихся результатов, и приходил в ярость, когда Отделу IIIВ удавалось поймать российских генштабистов с поличным. Тогда лично Кайзер писал грубые и неприязненные письма кузену Ники, требуя немедленного извинения и полного прекращения российского шпионажа. На какое-то время Ники удавалось умерять пыл Главного управления Генерального штаба, которое ведало в России военной разведкой, но потом всё начиналось сначала. Русские шпионы становились только осторожнее…
Шеф Отдела IIIВ, взойдя в купе, с удовлетворением осмотрел его, дождался, пока его ординарец принесёт чемодан и портфель с бумагами, и вышел на перрон прогуляться до прибытия Кайзера. Пять вагонов поезда, вдоль которых шёл господин майор, сияли «императорским голубым» лаком, сиречь смесью ультрамарина и кобальта, а в верхней части – лаком цвета слоновой кости. Крыши и световые люки на них были приятного светло-серого тона и тоже блестели, намытые с мылом, словно тротуар перед домом благопристойного бюргера.
Наблюдательный шеф разведки улыбнулся в душе, заметив, что на дверях вагонов красовался прусский орёл на готическом щите с цепью ордена Чёрного Орла. Голова этой хищной птицы с незапамятных времён была повёрнута налево, то есть на Восток.
В то же время под большими окнами салонов красовались более крупные геральдические орлы Германской империи, головы которых были повёрнуты вправо, на Францию.
«Как хорошо эти орлы отражают сущность плана гениального Шлифена [107] , указавшего направить главные силы в будущей войне сначала на разгром Франции и оставить в Пруссии лишь малый резерв для прикрытия от России», – восхитился главный разведчик Германской империи. Он добросовестно разминал ноги по перрону перед долгим сидением в вагоне, пока не услышал клаксон императорского мотора, приближавшегося к вокзалу «Вильд-парк». С достоинством, без торопливости, любимец императора вернулся в своё купе…
107
Шлифен Альфред фон (1839 – 1913), граф, германский генерал-фельдмаршал, теоретик молниеносной войны путём окружения главных сил противника (операция «Канны»).