Николай Второй. Колониальная война
Шрифт:
— Но я не участвовал ни в каком заговоре, я, наоборот, отказался в этом участвовать, — попытался возразить он мне.
— Тогда где ваша докладная записка? Где арестованные заговорщики? Вы занимались умалчиванием самого факта, подготовки к государственному перевороту, род безобидным названием «смены наследника престола». Неужели вы думаете, что имеете право решать кто займёт престол Российской империи? Вы захотели стать равными богу и за него решать, кто будет нести этот крест и самим определять помазанника божьего. Мне кажется, что ваши действия помимо измены, попахивают ещё и ересью. Вы думаете я горю желанием возглавить престол и нести на себе этот мученический венок? Поверьте, если бы была такая возможность, то я с удовольствием поменялся с другим человеком, но как и Христос не отказался
— Но я не знал… Я не… — тут он оборвался и опустил свои глаза, не выдержав моего взгляда.
— Что вы не знали? Что царь является помазанником божьим и что выбирает его не столько народ, сколько Господь, через елее помазание, по древнему иудейскому обряду. В какой момент вы решили, что можете решать, за народ и за Господа, кому сидеть на Российском престоле?
— Я ничего такого не думал, я просто не придал значения происходящим событиям, надеясь, что они не доведут свою идею до реализации, — сбивчиво ответил он.
Подождав несколько минут, я в итоге сказал,
— учитывая ваши заслуги перед нашей семьёй, я дам вам всего один шанс, исправить своё предательское бездействие. Сейчас вас проводят в соседнюю комнату, где вы подробно напишите все факты встреч и кто вам предлагал совершить государственный переворот. После этого вы, как обер-прокурор святейшего синода, выписываете ордер на арест всех участников и тех кто знал о готовящемся событии и не доложил об этом. Вам в помощь дадут следователей из Службы Имперской Безопасности, а также людей, которые и проведут эти аресты. Завтра с утра, все они должны быть допрошены и военно полевой суд, должен вынести всем приговор, который вы и зачитаете с утра, репортёрам, которых специально соберут для этого. После чего вы направитесь с данным приговором к государю императору и доложите все факты, выявленные вами, а также ваше непосредственное участие в этом заговоре. И уже Александр Третий, будет решать, помиловать ли всех осуждённых или нет.
А теперь вы свободны, у вас очень мало времени и прошу вас не чудить, у вас ведь есть семья и вы не хотите, чтобы она отвечала за ваши ошибки?
— Я всё сделаю, только не трогайте родственников, — произнёс Победоносцев, падая со стула на колени передо мной.
— Это будет зависеть уже от вас, я крови не хочу, но и спускать всё с рук я не намерен. Если вы хорошо выполните свою работу, то можете рассчитывать на полное помилование. В таком случае мы будем считать, что вы просто не до конца поняли угрозу, исходящую от заговорщиков и сумели вовремя исправить свои ошибки. И прошу вас не пытаться скрыть какие-либо факты, нам известно намного больше, чем вы можете себе представить. А теперь идите, у вас впереди длинный день и длинная ночь, а успеть нужно очень много, — сказал я нажав на звонок и в кабинет сразу же вошли два солдата из службы безопасности.
— Эти сотрудники помогут вам в быстром проведении следственных действий, — сказал я, наблюдая, как Победоносцев с трудом поднимается с пола и выходит из кабинета.
Как только он ушёл, я вызвал поручика Родионова,
— Виктор Павлович, организуйте доставку митрополита Палладия и тех, кто засветился в заговоре, в Петропавловскую крепость, только постарайтесь сделать это под видом выезда к богатому спонсору, на исповедь, предложите хорошую сумму денег, чтобы они согласились, конечно, сделайте это поодиночке, чтобы они не обеспокоились раньше времени и чтобы не привлекли простой народ к протесту. Пока Победоносцев готовит свой отчёт и подписывает ордера на арест, они уже должны быть арестованы. И ещё раз повторюсь, постарайтесь это сделать максимально незаметно и без шума. Нам не нужны сейчас народные
Глава 27. Борьба с коррупцией
Глава 27. Борьба с коррупцией.
Государственный служащий:
лицо, выбираемое народом,
чтобы распределять взятки.
Марк Твен
После того как Победоносцев вышел, ко мне зашёл с докладом князь, усевшись за чайный столик, он налил себе кружку ароматного чая и открыв папку, начал доклад.
— Начну доклад с обстановки в Польше, хоть её и пропустил вчера поручик, но обстановка там ещё далека до идеала. В Варшаве постоянно вспыхивают вспышки протеста местных поляков, которые отказываются покидать свои жилища, в ответ на это Совет старейшин, запретил продажу продуктов полякам. В окрестностях Варшавы, протесты перерастают в вооружённое противостояние, но постепенно поляки покидают свои жилища, предпочитая продавать недвижимость нашему государству, а с евреями дела не иметь. В то же время обстановка постепенно нормализуется, радикально настроенных поляков арестовывают и убивают в перестрелках, а остальных постепенно переселяют по одной семье в каждую деревню или небольшой городок. Количество арестованных уже превысило десять тысяч человек, только с нашей стороны, скольких арестовали в Еврейской автономии, нам точно не известно, и выдавать нам их они не собираются, а хотят использовать в каторжных работах. Как на это реагировать, мы пока не знаем и единого мнения нет, — сказал князь.
— Ну евреи всегда считали себя исключительным народом и всегда грезили, о том, что другие расы будут находиться у них в рабстве. Фиксируйте все факты, ареста и пропажи людей, а также делайте официальные запросы, о нахождении пропавших граждан Российской империи. Они хоть и поляки, но в то же время являются нашими подданными, поэтому бросать их на произвол судьбы мы не имеем права. Если они осуждены, то затребуйте протоколы дел и предъявленные обвинения, через год или два, в зависимости, как пойдут у нас дела, мы затребуем всех арестованных преступников, и отбывать наказание они будут у нас на стройках. Если появятся факты массовой гибели заключённых, мы сделаем это раньше. Если будут осуждены не поляки, то их арест и судебные разбирательства, должны проходить с нашим представителем и по нашим законам. Держите этот вопрос на контроле, чтобы нас потом не обвинили в потакании евреям и расправе над собственными гражданами.
Как у них обстоят дела с переселением? — спросил я, присаживаясь в соседнее кресло и наливая себе чаю.
— Процесс идёт довольно активно, но я боюсь, что всех евреев переселить в Варшаву не удастся, так как их число намного больше, чем нам заявила статистика, при переписи и при обустройстве на новом месте, многие скрывали свою истинную национальность. Совет еврейских старейшин, предлагает увеличить зону вокруг Варшавы, ещё на пятьдесят километров, но мне кажется, это будет уже слишком.
— Давайте дождёмся заполнения города и его окрестностей, если им не будет хватать земель, то будем рассматривать, это отдельно и больше десяти километров, мы дать не сможем, пусть уплотняются как могут и вообще начинают готовиться к походу на Иерусалим. Передайте им по секретным каналам, что это может произойти уже через год, так что у них не так много времени, а то Иерусалим могут отбить католики и так просто они его евреям не отдадут. Передайте им образцы вооружения, которым мы их снабдим, а точнее, которое мы им продадим перед самым выступлением, заодно попросите их начать разведку в Османской империи, нас интересует не только Иерусалим, но вообще любая информация по вооружённым силам турок. Пусть начинают формировать свои военные подразделения, при необходимости, направим им своих инструкторов. Что там ещё нового? — спросил я.