Никто не умрет

Лена Л.

Якудза продолжил рассказ, не догадываясь, что творится в душе Хана. Он прикрывал глаза веками, боясь, что Хан увидит в его взгляде страх разоблачения, старался говорить напористо и убедительно - он не мог позволить сомневаться в своих аргументах.

– Я не сказал тебе главного. По моей просьбе "брат", который служит в китайской милиции, внес правки в протоколы опознания трупов. Все думают, что ты погиб вместе с отцом. Враги не ищут тебя, они ищут твоего старшего брата. Если за наследниками Кацуро объявлена охота, то под прицелом в первую очередь окажется его первый сын. А они непременно его найдут, как только он получит документы и захочет предъявить права на собственность клана. Я знаю это, потому что, кроме твоего трупа

на пожарище не оказалось еще двух погибших - гражданской жены Кацуро - Сонг и ее сына, третьего сына Кацуро - Рензо. Я уверен, что именно Сонг, мать Рензо, организовала нападение на виллу. Кацуро взял девушку из семьи, имеющей большие связи в китайских триадах. Он надеялся, таким образом, заручиться поддержкой влиятельных китайских кланов и получить часть земель некогда принадлежавших его клану через соглашение. Он не хотел войны с триадами. Они слишком сильны на территории Китая и прилегающей к границе с Китаем территории России и Монголии. Я уверен, что Сонг хитростью хотела завладеть имуществом семьи Такахаси. Но даже самая умная девушка в мире, ни за что не смогла бы перехитрить Кацуро. Он попал в хорошо расставленные сети триад. Глава клана погиб, но предусмотрел и такое развитие событий. Он знал, что может погибнуть, и поэтому разделил сыновей и спрятал первого сына, а завещание оставил в Японии. Официально Итиро не признан мертвым, значит, наследство Сонг не видать. Но когда он объявится, ему предстоит противостоять ее козням и козням ее родственников. Но еще одного не знает коварная китайская желтая змея, что ты тоже жив и будешь наступать ей на пятки, не видимый, а потому непобедимый. Тебя будут сопровождать твои верные телохранители - Самурай, Ниндзя и Пончик. Мы должны быть готовы ко всему. Если Итиро откажется от своего предназначения, то у меня есть другой план. Ты заменишь брата... Завтра мы займемся твоим будущим. Ты поедешь в Японию как русский турист по своему нынешнему паспорту, а там...

Хан вспыхнул негодованием:

– Скажи, учитель, сын Такахаси Кацуро, о котором ты с такой гордостью сейчас говорил, стал бы прятаться под чужим именем?

Его рука продолжала сжимать меч, вложенный в ножны, словно императорский скипетр. Его голос был глух от волнения, но слова он произносил, четко, чеканя их с напряжением, словно выдавливая их из себя.

– Я хочу посетить место гибели отца, а потом найти мать и брата. Таков мой план. И я больше ни дня не хочу быть Борисом.

Якудза опустил взгляд на ножны, вздрагивающие в руке Хана, будто он готов был обнажить меч, чтобы доказать свое право решать свою судьбу самостоятельно.

– Ни дня?
– Переспросил учитель, повернув лицо в сторону окна.

В полумрак молельни через открытое окно был виден только темный небосклон. Хан посмотрел в том же направлении, куда был устремлен взгляд учителя. На горизонте начинала алеть тонкая полоска зари, похожая на отблески пламени, зажженного в его сердце.

– Сейчас, - твердо сказал Хан.

Якудза постучал в стену. Почти сразу же в комнату вошла Акено. Она была одета так, будто собралась на утреннюю пробежку, в спортивный костюм и кроссовки.

– Отвези мальчика домой.

Акено не удивилась, не переспросила, о каком доме говорил ее муж. Она посмотрела на меч в руках Хана, сказав с улыбкой:

– Ты так рад своему подарку, что хочешь его увезти с собой? Такое оружие не понравится таможенникам. Но, думаю, мы что-то придумаем, - сказала она - Мой двоюродный дядя работает в таможне.

Якудза открыл ворот кимоно и вытянул за кожаный ремешок деревянный кружок с вырезанным драконом, таким же, как на гарде меча, который держал в руках Хан.

– Человек с таким знаком на теле в виде даймона* или ирэдзуми - человек из твоего клана. Мы все носим этот знак. Я, Ниндзя, Самурай и Пончик... и еще очень много людей по всему свету хранят его на своем теле.

– Но Пончик - местный, то есть русский...
– машинально возразил Хан.

– Кацуро лично назвал его "братом".

– Тебе еще много чему придется удивляться, - снова улыбнулась Акено.

Хан понял, что жена Якудза не так проста, какой она представлялась ему раньше. Тихий уют, создаваемый незаметной Акено, закрывал его глаза на многое в ее облике - резкие угловатые движения, низкий хрипловатый голос и уверенный блеск в глазах.

– Мы поедем на моей машине в Находку, - сказала Акено, - Оттуда отплываем в Японию. Там ты получишь новые документы. И с того момента у тебя будет много работы. В клане неспокойно, враги стали выпускать свои ядовитые жала. Мы рады, что ты - с нами.

Гл.11 ВТОРАЯ ВЕРСИЯ

Олег гнал машину по трассе, а мысли все время возвращались к сыну и Полине. "Подставил, подлец, идиот, слабоумный! А Полина, курица, как была клуша, так и осталась ей до старости, всю жизнь кудахтала вокруг мальчишки, докудахталась. Бориса вспомнила, - зло бормотал Олег, - Дура. Все кругом виноваты, кроме нее. Забыла, идиотка, как сама Бориса шпыняла за мокрые штанишки".

Неожиданно перед его взором мелькнул дорожный указатель. Олег мысленно чертыхнулся, ему показалось, что он увидел слово "Москва". Кто-то нашкодил с дорожными знаками? Олег резко затормозил и переключил коробку передач на задний ход. Раздраженный невеселыми воспоминаниями он с силой надавил на педаль газа.

Машина резко набрала скорость заднего хода. Вдруг ее тряхнуло. Олег услышал хруст сминающегося железа, звон осыпающегося стекла. Его бросило на руль, в глазах потемнело, к горлу подступил соленый комок...

Тяжелый грузовик грузно подпрыгнул, будто, споткнулся о внезапно оказавшуюся под колесами легковушку, и осел на нее сверху. Испуганный водитель, поминая мать, распахнул дверь, чтобы выйти из кабины, потерял опору под ногами и скатился на бетон. Резкая боль в лодыжке, заставила его взвыть по-звериному, забыв русские слова. Поджав больную ногу, Сергей встал и оглядел свой грузовик и то, что осталось от белого седана. На глаза ему попалась милицейская фуражка, которая лежала неподалеку. Он обомлел. "Как же так? Мента грохнул. Накатают по полной. Разбираться не будут,- подумал он, - Я же не виноват! Хана мне, самый страшный момент в моей жизни. Хуже быть не может. Хоть бы я его не насмерть".

Олег очнулся, он попробовал открыть дверцу машины, но не смог. Матерясь и подвывая от боли, он выполз на капот через разбитое лобовое стекло, оттуда скатился на землю. Кровь из раны на голове стекала на китель. Он шагнул, покачнулся...

В неверной походке раненого милиционера Сергей почувствовал угрозу, попятился, неуклюже подпрыгивая на здоровой ноге, потом, собрав волю в кулак, превозмогая острую боль, стал карабкаться обратно в кабину грузовика.

Олег увидел виновника аварии, оскалился в страшной гримасе и полез вслед за ним. Но Сергей успел захлопнуть дверь кабины перед его носом и запер ее. Олег ударил кулаком по стеклу, пытаясь разбить его и добраться до обидчика. Он рычал, как раненный зверь, изрыгая невообразимые словосочетания из матерных выражений.

"И ведь не пил ни капли, - думал в это время Сергей, лихорадочно перебирая варианты, что делать дальше, - А кто же поверит. Как этот мент оказался под колесами? Не было ничего, и вдруг он влезает под передний мост. Самоубийца, как пить дать, камикадзе. А мне вкатают на всю катушку. А может, он в кустах затаился, а как увидел подходящий грузовик, кинулся под колеса. На взятку рассчитывает. Так откуда у меня такие бабки, чтобы и на взятку и на ремонт этой тачки хватило? Нет у меня денег. Что ж он не видел, под кого выскочил? Ну, точно - переодетый бандит. Хочет грузовик отнять. Металлолом подставил, а грузовик отберет. А то может и не кровь на нем. Кетчупом облился".