Нильмера
Шрифт:
На пути оказалось несколько деревень, которые еще не успели разграбить. Эдекон оставил всадников гуннов, на постоялом дворе самой большой из них, а сам укутавшись в плащ, чтобы его не узнали, пошел лично послушать, о чем толкуют там люди. Скифа занесло в тесную корчму. Он сел за столик у самого входа и заказал себе квас. После полудня в корчму заглянула свора местных жителей. Среди них можно, было распознать как бродяг, так ремесленников и торговцев. Они шумели, ели, гуляли, а один из них рассказывал о том, что сейчас творится в Мереже. Эдекон подслушал весь разговор.
—
— Куда? Не куда, а с кем? — важно заявил Прошка.
— И с кем же? — поинтересовался с издевкой лысоватый.
— Как с кем? — надменно заявил Прошка. — Конечно же с Велизарием. Ты бы видел, как мы с ним на санях, да до самого терема княжеского!
— Ты же год назад, нам рассказывал, что Тихомир близкий родственник твой? — спросил сидевший на углу торговец. — Что же ты родственника своего позволил подрезать?
— Да врет он все! А вы уши развесели. — расхохотался лысоватый, а вместе с ним и половина стола.
— Вот и не вру, — обиделся Прошка.
— Так за что же вы, родственника твоего подрезали, вместе с Велизарием? — негодовал рыжебородый.
— Никого я не подрезал! — оправдывался Прошка.
— Говорю же, все врет! — смеялся лысоватый.
— Как не подрезал? — удивился рыжебородый. — Вы же вдвоем на санях с Велизарием! Сам же нам рассказал.
— Я на своих санях... — замешкался Прошка, но видя укоризненный взгляды, тут же добавил: — На своих санях, решил посмотреть, что около терема княжеского творится.
— Ох, врешь ты все Прошка, — гулким басом проговорил муж богатырского телосложения. Это был местный кузнец. Он встал во весь рост и строго взглянув на Прошку добавил: — Смотри мне, соврешь еще раз в это наше застолье, я тебя поколочу.
Прошка потупил глаза и сразу замолк.
— А ты почем знаешь, что он врет? — поинтересовался рыжебородый. — Может сам нам про Мережу расскажешь?
— И расскажу, — сказал кузнец. — И предупредить не забуду, что вся эта история, через вторые руки прошла.
— Так откуда тебе знать? — не унимался рыжебородый.
— Брат мой родной, в Мереже трудится кузнецом. От него и узнал все в подробностях.
— Бывал я в Мереже проездом пару годков назад, — сказал лысоватый. — Видел дружину славную, во главе со Святояром. Как он там поживает?
Взор кузнеца в миг погрустнел. Он вздохнул глубоко и сказал:
— Сожрали нашего витязя Светояра!
— Как сожрали?! — в ошеломление спросил весь стол.
— Три Волколака схватили и в лес утащили.
— Откуда же они взялись? — удивился лысоватый.
— Велизарий наколдовал, — уверенно ответил кузнец.
— Все равно не пойму, как они втроем в лес тащили? — пробормотал рыжебородый.
— А что же Велизарий и вправду князь тьмы? — настороженно спросил лысоватый.
— Человек он, но сильный колдун, — сказал кузнец. — И дружина у него в пять тысяч копей с клинками.
— Так что, нам теперь тоже от Велизария достанется? — заволновался вдруг торговец.
— Нет, — успокоил его кузнец. — Брат мой говорит, что только одного человека Велизарий ненавидит
— Небось князя окинцев? — спросил лысоватый прищурившись.
— Нет, — сказал кузнец почесывая макушку. — Про князя окинцев ничего не слыхал. Того... которого скормить хотят Волколакам… Хм... кажется Эдеконом кличут.
Три сотни всадников гунну шли по широкой дороге. Первым ехал скиф. Он все время оглядывался назад. На пути встретился указательный камень с выбитой на нем надписью. Скиф прочитал:
Еще тридцать верст вперед долгих идти, если хочешь до Мережи дойти.
Он остановился и долго раздумывал. Доставал меч из ножен и рассматривал лезвие, а затем убирал его. Пересчитывал кольца с изумрудами, что были одеты у него почти на каждом пальце. Он почти решился идти в сторону Мережи, серый пятнистый конь сделал пару шагов вперед, но затем скиф резко развернул скакуна и породистый метис понес его прочь. Всадники гунну сперва удивленно смотрели друг на друга. Затем тоже развернули коней и последовали за скифом.
Велизария все больше накрывало безумие. Даже Валамир опасался вступать с ним в лишние разговоры. Вся Мережа была уверена, что с новым князем творятся какие-то странности, но вслух об этом старались не говорить. Велизарий месяцами сидел в своем новом доме. Он переехал в княжеский терем, сразу после разгрома Тихомира, вместе со всей его дружиной. Даже Барабашка, опасался нового хозяина. Одной ночью, он решился покинуть княжеский терем, подыскав богатый и слабо защищенный дом по соседству. Но не тут-то было. Велизарий схватил мохнатого нечистого духа и посадил на колдовскую цепь. У нового князя совсем не бывало гостей. Люди боялись идти к нему. Велизарий целыми днями и ночами ходил по просторной и пустой гостиной. В углу которой сидел привязанный барабашка.
— Как думаешь, нечистый дух, — спросил Велизарий. — Теперь она меня никогда не простит?
— Уль-уль.
— Но ведь ее точно заколдовали! Ты думаешь также, мохнатое чудовище?
— Уиль-уиль.
— Эрнак! Проклятый колдун. Но когда я освобожу ее от чар, она обязательно поймет… Увидет, как Плинта обманул ее. Тогда я ей все и объясню. Может она и не простит меня… Почему же не простит? Только как мне ее расколдовать? Я уничтожу Плинту. Уничтожу этого лживого и самонадеянного мерзавца. Поработил ее, вместе с грязным колдуном. Нужно собирать дружину...
— Уль-уиль.Уль-уиль.Уль-уиль.
— Ты прав Барабашка, трусливому Плинте, обязательно поможет лживый змей Эдекон. Одному мне с ними не справиться. Пока что не справиться. Как ты думаешь Барабашка, возможно ли тебя обратить?
—Уль-уиль.Уль-уиль.Уль-уиль.Уль-уиль.Уль-уиль.Уль-уиль.
— Да не волнуйся ты так, иногда духи низшего порядка, могут стать высшими злыми духами. Ты станешь Вием… Знаю, что это темное и запретное колдовство… Да и я пока на такое не способен. Слишком уж сильно заклинание...