Нильмера

Нерюриков Игорь

Гонец подбежал к дому и стал выкрикивать:

— Достопочтенный князь! Объявлен большой сбор! Объявлен большой сбор! Достопочтенный...

— Да не ори ты на все городище! — донеслось из окна.

— Как же так не орать? Объявили же сбор...

— Проходи внутрь. Двери не заперты.

На пороге гонца встретил сам князь, одетый в зеленый халат, синие порты и высокие сапоги. Он почесал сначала свою седеющую бороду, а затем и лысеющую макушку. Впустив гонца в прихожую князь строгим голосом вопросил:

— Какой еще сбор объявили?

— Такой…

—

Единственный сбор, который меня сегодня тревожит, то сбор на охоту, — недовольно проговорил князь и зыркнул глазами внутрь прихожей. Там на стуле сидел огромный воин в легкой кольчужной рубахе, которая еле налазила на него, несмотря на самый большой из всех возможных размеров. Гонец признал в нем витязя тускарей по имени Светояр. Тот был мужем важным и очень суровым. Он внимательно затачивал охотничьи стрелы и не обращал на гонца никакого внимания. Посланник наконец-то взял себя в руки и громко сказал:

— Гунны объявили сбор. Снова идут в поход. Вызывают всех.

— Кого это всех? — поинтересовался князь.

— С каждого городища по одному.

— Всего по одному. Так не проблема. И зачем ты тут гвалт устроил? — недовольно проговорил князь.

— Атилла лично издал указ, чтобы этот каждый один…

— Чего замолк?

— Княжеским сыном…

— Чего-чего?

— Атилла требует, чтобы в поход с ним каждый князь, послал кого-то из своих сыновей, — выпалил гонец без запинки.

— Так у меня один сын. Ты хочешь чтобы я Млада послал? — рассвирипел князь. — Ему всего пятнадцать, он и не боец вовсе…

— Я в пятнадцать уже с Харатоном плечом к плечу на Дунае бился, — грубым басом вмешался в разговор Светояр.

— Я тебя не спрашиваю, с кем ты там бился, — рыкнул Тихомир.

— Так что же нам делать? — спросил гонец.

— Млад никуда не пойдет! — снова рассвирепел князь и затем попытался добавить: — Он… он… он…

— Растяпа и копье держать в руках не умеет, — снова вмешался Светояр.

— Заменим его, — тихим голосом проговорил Тихомир.

— На кого? — удивился витязь.

— Кого-нибудь из дружинников отправим.

— В моих дружинниках, всем под сорок, — недовольно проговорил Светояр. — Думаешь Атилла тебя не помнит?

— Отправь кого помоложе… Этого Верми… Мула… Зибия

— Велизария?

— Да, его.

— Он единственный, кто с колдовством у меня справляется, почти с любым, — начал спорить Светояр.

— Не обсуждается! Веди его ко мне.

— Он парень у нас не простой, — задумчиво проговорил витязь.

— Прошу тебя Светоярушка, приведи его ко мне, — расстроено проговорил князь. Но затем минута слабости сменилась на гнев. Он зыркнул на гонца и тот мигом вылетел из прихожей. Князь подошел к Светояру и похлопав того по плечу попросил еще раз: — Приведи его.

Громоздкий витязь встал с табурета посмотрел на Тихомира и глубоко вздохнув отправился за Велизарием.

В темной комнате терема, князь остался с младшим дружинником наедине.

— Умоляю тебя Велизарий, присоединись к походу Атиллы, назвавшись моим сыном.

Пойми, Млад не выдержит таких испытаний. Все что угодно можешь просить взамен. Я умоляю тебя.

— Тогда я прошу руки твоей дочери, — тихо, но уверенно произнес Велизарий.

— Нильмеры? Да как ты смеешь…

— А как ты смеешь обманывать Атиллу? Будто не знаешь, что приключится с нашим городищем, если он заподозрит хотя бы каплю лжи.

Тихомир гневно посмотрел на Велизария и заходил по комнате из стороны в сторону. Спустя некоторое время он начал повторять:

— Млад… Нильмера… Млад… Нильмера…

— Я обещаю проявить себя в походе и когда я вернусь то стану совсем другим человеком… другого положения… которого когда-то достиг Светояр. Он же тоже вышел из простолюдинов.

— Нильмера, — протянул Тихомир. — Я выдам свою дочь за тебя, если вернешься в течение пяти лет. Уж до двадцати трех, хоть засидится, но подождет. А там уж гляди и Млад подрастет, да подучится. Не придется больше устраивать такие подмены.

Ночное городище погрузилось в сон. Только Велизарию спать не хотелось. Он ворочился на деревянной кровати в своей тесной избе. В дверь начали стучать без перерыва. Он медленно встал и потащился открывать, зная кто к нему пришел. Велизарий отворил и перед его взором стояла заплаканная Нильмера.

— Почему я узнала не от тебя?

— Прости, — сказал Велизарий и обнял ее.

Они всю ночь просидели в тесной избе на кровати. Нильмера плакала, а Велизарий ее успокаивал. Он пытался оправдываться, говоря, что это единственный шанс одобрения их женитьбы. Уповал на то, что лучше ей не видеть возлюбленного несколько лет, чем потерять младшего брата навсегда. Млад уж точно не выдержит похода. Да сами Гунны его измотают, а может прибьют. Нильмера все понимала и соглашалась. Но от этого легче не становилось. Для молодости и день расставания, тянется словно декада, а уж годы — целая вечность.

Ранним утром всего несколько человек выстроились на внутреннем дворе княжеского терема. Решено было соблюдать осторожность, чтобы до гуннов не дошли слухи о подмене. Тихомир снабдил Велизария всем необходимым. И даже отдал своего любимца — вороного коня. Заточенное копье передал дружиннику Светояр. Как и серебристый шлем вместе с укрепленной кольчугой и легкими поножами. Он огромной ладонью крепко пожал руку Велизарию. Светояр больше других чувствовал во всем действие, что-то очень неправильное и скверное. Он то и дело сурово посматривал на Тихомира. Тот суетился больше других, вел беседы с гонцом, передавал, а потом забирал карту у Велизария, внося какие-то пометки. Сонный Млад поблагодарил Велизария после укора своей матери, но он еще не понимал на какую жертву, тот пошел ради него. Старшая сестра Млада стояла сама не своя. Она не смела плакать при отце, чтобы тот не догадался о ее чувствах к Велизарию, хотя Тихомиру все и так стало ясно. Она нежно обняла своего возлюбленного и не в силах сдержать слез поспешила вернуться в терем.