Нишань самани битхэ (предание о нишанской шаманке)

Рукопись “Нишань самани битхэ” [1] (“Предание о Нишанской шаманке”) представляет собой один из редких образцов оригинальной маньчжурской литературы. Автор и время создания этого предания неизвестны. В.Л. Котвич, ознакомившись с содержанием рукописи, отметил, что “поэтический рассказ о шаманке Ниджан” основан на народных шаманских воззрениях и что это “одно из немногих произведений письменной литературы (маньчжур. — М.В.), тесно связанных с народным творчеством” [2] .

Заслуга в разыскании этой интересной рукописи и опубликовании первых сведений о ней принадлежит профессору маньчжурской словесности А.В. Гребенщикову [3] . А.В. Гребенщиков, узнав от П.П. Шмидта о существовании в Маньчжурии предания под названием “Нишань самани битхэ”, твердо решил отыскать рукопись. Отправившись в 1908 г. путешествовать по Маньчжурии, он обошел с этой целью различные районы страны. Несмотря на то что рассказ о приключениях шаманки Нишань был весьма популярен в Северной Маньчжурии среди маньчжур, солонов и дахур, найти рукописные экземпляры предания было нелегко. История шаманки Нишань хранилась в памяти многих людей и передавалась устно от одного к другому. Однако в 1908—1909 гг. А.В. Гребенщикову удалось приобрести два экземпляра рукописи этого предания.

Первый экземпляр “Нишань самани битхэ” он получил, в 1908 г. от маньчжура Нэндэшана Чжинкэри, проживавшего в деревне Мэйсэр (к северо-востоку от г. Цицикара). Эта рукопись [4] , которую А.В. Гребенщиков в своих черновых заметках обозначал “Цицикарской”, имеет 23 листа, 17x8,3 см по 5 строк на странице. Написана черной тушью на грубой китайской бумаге, сброшюрована по-китайски. Листы рукописи были разрезаны А.В. Гребенщиковым и наклеены на белые листы большого формата. Цицикарская рукопись отличается краткостью изложения. В рассказе совершенно отсутствует описательный элемент, и в ходе событий отмечается только самое существенное. Рукопись не является полной. История шаманки, рассказанная в ней, начинается описанием возвращения слуг с охоты в дом юаньвая с вестью, о гибели его любимого сына и заканчивается сценой сделки шаманки с Монголдаем Накчу относительно установления долголетия сыну юаньвая. Характерная особенность Цицикарской рукописи — особый прием в написании слов. В некоторых случаях показатели деепричастий настоящего и прошедшего времени написаны не слитно, как это принято в маньчжурском языке, а отдельно от основы глагола.

Второй экземпляр рукописи проф. Гребенщиков приобрел вблизи г. Айгуня в 1909 г. у маньчжура Дэсингэ [5] . Айгуньская рукопись “Нишань самани битхэ” состоит из двух тетрадей общим объемом в 50 листов, 24x21,5 см, по 12 строк. Текст написан черной тушью на грубой китайской бумаге. Во второй тетради на внутренней стороне обложки имеется рисунок” выполненный черной тушью и изображающий шаманку Нишань в полном шаманском одеянии в момент камлания. Айгуньская рукопись в отличие от Цицикарской более полно описывает путешествие шаманки в Царство Мертвых. В этом рассказе использованы поэтические сравнения и само повествование в первой тетради излагается логично и плавно. Начало предания в Айгуньской рукописи также отсутствует. Действие рассказа начинается с того момента, когда слуги несут на носилках умирающего юношу, сына юаньвая. Во второй тетради плавность рассказа нарушается, значительно сокращены описания. Так, например, эпизод гибели шаманских атрибутов передан одной фразой.

В 1909 г. А.В. Гребенщиков сообщил о своей находке [6] к опубликовал краткий пересказ рукописи [7] , а также изложил свою точку зрения на ее содержание и идейное значение: “Данное сочинение, — пишет он, — является в настоящее время единственным письменным памятником, представляющим собой род апокрифического сказания, которое ярко обрисовывает религиозное обоснование шаманизма и в значительной мере его обрядовую сторону”.

Спустя четыре года, в 1913 г., у проф. Гребенщикова появился третий экземпляр предания “Нишань самани битхэ”. Он был подарен А.В. Гребенщикову маньчжуром Дэкдэнгэ, который находился в то время во Владивостоке и записал по памяти текст предания.

Текст последнего экземпляра рукописи “Нишань самани битхэ”, как наиболее полный, публикуется в настоящем издании вместе с транслитерацией и переводом.

Публикуемая рукопись содержит 93 лл., 21,8x7 см, по 12 строк. Она представляет собой европейскую тетрадь в черной клеенчатой обложке. Текст написан черной тушью только на правой стороне листа. На обороте обложки сохранилась пометка, сделанная карандашом: “Владивосток 1913 г.”. Титульный лист имеет маньчжурскую надпись о том, что рукопись принадлежит проф. Гребенщикову. В конце рукописи на последнем листе Дэкдэнгэ написал посвящение, обращенное к А.В. Гребенщикову [8] .

Текст данной рукописи имеет начало и конец рассказа; по основным линиям развития сюжета он совпадает с Цицикарской и Айгуньской рукописями. В изложении событий предания от начала и до конца выдержан единый стиль.

Поэтический образ Тэтэкэ, детальные описания ее путешествия и шаманских действий делают рассказ о приключениях Нишанской шаманки необычайно интересным.

При переводе шаманской части рукописи встретились большие трудности в связи с тем, что, кроме работ Н.Н. Кроткова [9] и А.Д. Руднева [10] , до настоящего времени не появлялось специальных работ о живом, не канонизированном маньчжурском шаманстве.

При транслитерации текста была использована система транслитерации маньчжурских текстов, изложенная В.В. Радловым, В. П. Васильевым и К.Г. Залеманом в “Общелингвистической азбуке, составленной на основании русских букв”.

Транслитерация текста дана на основе литературного маньчжурского языка, поэтому чтение некоторых слов рукописи несколько отличается от их транслитерации.

Издатель рукописи приносит свою глубокую благодарность Б.И. Панкратову и Е.П. Лебедевой за помощь, оказанную при транслитерации и переводе текста.

1 Много лет назад, во времена Минской династии [11] в деревне Лоло жил юаньвай [12] , по имени Балду Баян. [Он был] необыкновенно богат. Прислуги, лошадей [у него было] бесчисленное количество. Он был уже немолод, когда родился сын. Подрастая, достиг [он] пятнадцати лет. Однажды сын собрал [своих] слуг и отправился на охоту к горе Хэнлан. Но на половине пути заболел и умер. С тех пор юаньвай и его жена, опечаленные утратой наследника, [жили], поступая добродетельно, помогали строить храм, молились Фучихи [13] , собрав душистые свечи, возжигали курения и просили счастья у духов, помогали бедным, поддерживали вдов и пеклись о сиротах.

2 И так как они прославились добрыми делами, то Верховное Небо смилостивилось, и почти к пятидесяти годам родился [у них] мальчик. [Они] очень обрадовались и назвали его Сергудай [14] Фянгу, потому что [он] родился в пятьдесят лет. Они берегли [своего] сына подобно жемчужине, глаз [с него] не спускали. Когда ему исполнилось пять лет, оказалось, что он уже понятливый, а речь его стала разумной. Поэтому [родители] пригласили к нему учителя и начали обучать его грамоте, знакомить с военным искусством, с конной и пешей стрельбой. Дни мелькали быстро, подобно летящей стреле. И [Сергудаю Фянгу] исполнилось пятнадцать лет. Однажды Сергудай Фянгу явился к отцу и матери и начал просить: “Хочу съездить на охоту, испытать искусство в конной и пешей стрельбе, которому я научился. Хотел бы я знать, что ты, отец, думаешь об этом?”