Нити жизни
Шрифт:
После я вышла с «Гранд-Арми», постояла на светофоре и, сделав крюк по Андерхилл-авеню — пришла домой.
— Вернулась? — спросила мать.
— Да, — буркнула я, сняла обувь и направилась к себе.
Оставшийся день прошел в виде конечных титров: все в курсе, что я есть, но никто мной не интересовался. И я была довольна. Кажется…
На следующее утро я просыпаюсь разбитой. Конечно, я слегка преувеличиваю. Но, чувствую я себя
Поскреблись в дверь. В ноздри ударил запах маминых духов. Якобы, если верить флакону, представляют — фруктово-мускусную композицию. Вам даже не вообразить, насколько на самом-то деле, это отвратительно! Запах: деревьев, земли, чего-то животного, и на редкость испорченного в единой составляющей.
Я отбрасываю одеяло, усаживаясь на кровати, зажимаю нос и нащупываю блекберри.
В этот момент она разъединяет мой ночной занавес.
Я смотрю на сенсорный экран и вслух констатирую:
— Двадцать шестое декабря, десять часов, пятьдесят три минуты утра — ты на посту!
— Настал новый день, хватит дрыхнуть! — Она начала аккуратно складывать моё одеяло. От чего, исходящие от неё феромоны, просто взорвали моё обоняние.
Я уткнула в нос подушку, используя её в качестве противогаза. И подумала, что сейчас у меня глаза слезиться начнут.
— Идем, идем, — повторила она. — Что это еще за фокусы?
Я покачала головой, все ещё не до конца веря в её присутствие. Интересно, ей не приходила мысль, что эти «фокусы» из-за нее?! Похоже, что нет.
Неохотно отложив спальную принадлежность и выйдя из тени на свет, я выдавила:
— Чем такие каждодневные испытания, лучше обратно в хоспис.
— Так-так, посмотрите, какие мы нежные. — Она, явно, думала об усилиях, которые прилагает ради меня, а я мало, что не ценю, так еще и третировать смею. Ох, мама, как же легко тебя просчитать. Ну, так уж и быть, подыграю.
— Спасибо, я очень признательна — с улыбкой говорю, про себя думая: за то, что еще немного, и я задохнусь от устроенной тобою газовой камеры в моих покоях.
Спокойно постукивая пальцами по спинке постели, мама не сводит с меня глаз,
и наверно, как детектор лжи, в стремлении раскусить: искренне я или нет. Естественно, заключением — не делится.
— Умывайся и приходи завтракать. Сегодня накрываю только на троих. Папу срочно вызвали в сервис, так что, до вечера он, скорее всего, пробудет на работе. Какая-то поломка у важных клиентов. Он чинил им машину в прошлый раз, вот теперь, никого другого подпускать не хотят.
Я пожала плечами, пропуская маму вперед.
— Вот, когда он напортачит, они будут подпускать всех, исключив его.
У мамы вырвался тихий смешок.
—
— Спроси у нее! — я махнула головой в сторону маминого затылка.
— Хватит вам уже жаловаться, кряхтите, как старые бабки! — отозвалась мама.
Её слова натолкнули меня на кое-что веселенькое. Я уперла руку в бок, и действительно, закряхтела старческим голосом:
— Ревматизм замучил, а тут столько ступенек и всё ради чего? Таблеток?! Кх-кх…
Сестра быстро уловила мою затею и присоединилась:
— И не говори, мигрень, давление скачет, никакого покоя…
Мама замерла на верхних ступенях, оценивая наше актерское мастерство.
— Ну что, поковыляли на утренние процедуры, а потом завтракать? — спрашиваю я, смотря на сестру.
— Ага, сейчас, только ставную челюсть захвачу из стаканчика.
— Я совершила самую большую ошибку в своей жизни — объявила мама, спускаясь на первый этаж.
— Какую? — Мы перегнулись через перила, свесив обе головы вниз.
— Не сдала вас в цирк!
Мы хихикнули и побежали наперегонки, отвоевывать первенство на посещение умывальника.
— Мам, а скажи, за что ты папу полюбила? — спросила я, когда она придвинула к нам дымящиеся кружки.
Сразу видно, заданный впрямую вопрос застал её врасплох.
— Да, ты никогда не рассказывала, — сестра, навострив ушки и включив воображение, сложила руки на столе и расположилась слушать.
— Чёй-то вы? — не сдержала улыбки мама.
— Нам интересно, — ответила сестрица.
— Так за что? — не отступила и я.
— М-м-м… — засмущалась мама, — за упрямство.
Я вскинула бровь.
— То есть?
— Сдалась его любви.
— Это как?
Она не ответила, похоже, погрузилась в собственные воспоминания.
— Мам, ну дай подсказку, а то это какой-то ребус. Ты говоришь загадками, — я старалась, чтоб голос у меня звучал расстроено.
— Ну… — она посмотрела на меня зелеными глазами, в которых плясали веселые огоньки. — Он завоевал меня.
Я удивилась.
— Вот, с этого места поподробнее.
— У нас не было ничего общего, мы вообще учились на разных факультетах. Но, потом… — она задержалась на мгновение, — знаете, пусть шансы не велики, но как знать. В романах говорится, что настоящей любви нужен лишь случай. И у нас он был, причем такой глупый.
— Серьезно? — подала голос Алина, всё больше втягиваясь в мамино повествование.
Я бухнула в чай молоко и, размешав, отпила.
— Да, — она посмеялась над чем-то, пришедшим в её мысли, и продолжила. — Мы тогда с подругой задержались на парах, а точнее, нас оставили контрольную работу по алгебре переписывать.