Ночь без звезд
Шрифт:
— Я предупрежу Джаймора, — вздохнула Кайсандра. — «Жю», вероятно, уже знает, где мы.
Флориан наконец-то смог снять парку, когда Димитрий, следуя над береговой линией, повернул дирижабль на запад и прибавил мощности двигателям. Дирижабль равномерно летел вперед на рабочей высоте одного километра над неподвижными волнами. Флориан смотрел в длинное окно на рассветное солнце, которое поднималось над бесконечным снежным полем, раскинувшимся от края до края, окрашивая его в золотисто-розовый цвет.
3
Двое сиберов добрались до брезентовой палатки. Они разорвали ее и выбросили за планшир. Дэнни и техник-ракетчик, сидевший над пультом управления
Одна ракета ушла в воздух. Пламя было объято плотным желтым дымом, который распространился по всему «Перикато», скрыв от взгляда страшную бойню.
Ракета, темно-серая труба с острым конусом впереди, вырвалась из этого бедлама. Она оставляла плотный след блестящего дыма в чистом полярном воздухе и летела все быстрее и быстрее. За ней клубился ядовитый выхлоп.
На высоте двух километров твердое топливо было израсходовано. Теперь ракета летела на сверхзвуковой скорости. Она разделилась пополам, передняя часть образовала изящную параболу, управляемую тонкими крыльями, находившимися вокруг основания. Позади нее изношенный кожух двигателя дернулся и начал долгое падение в воду.
Юз-дубль Рая немедленно сообщил данные от ген-орлов о «Жю». Корабль находился менее чем в двух километрах от берега и шел достаточно быстро, следом тянулся дым от нижней части надстройки. Сиберы начали спускаться со льдин, направляясь к судну по морю. Некоторые из них открыли каналы связи с паданцами на «Жю».
— Тридцать секунд, — сказала Паула.
Боеголовка быстро приближалась, так что ген-орлы отслеживали ее довольно хорошо, но с помощью других, более сложных, сенсоров все увидели, как она рухнула с неба вниз. Упала в море в трех километрах от «Жю» и взорвалась.
Вся связь с ген-орлами на побережье и вокруг «Перикато» тут же прервалась. Дрон переключил каналы на ген-орлов, находившихся внутри континента.
Пораженный Рай наблюдал за тем, как поднимается облако в виде гриба — паровой купол, яркий, словно солнце. В том месте, куда попала ракета, на мгновение образовалась дыра, а затем волны сомкнулись над кратером. Колонна сверкающего на солнце белого пара поднялась в воздух, ударила взрывная волна, разрывая водную гладь и превращая ее в пенистые миазмы. Рай затаил дыхание, когда она ударила по «Жю». Корабль жестоко затрясло, паданцев и оборудование смело с палубы. Краска на обшивке запузырилась и, запекшись, почернела. Тела взметнулись в воздух, превратившись в горящие угли за секунду до полного распада. После этого Рай уже больше ничего не видел, мощный удар сверхгорячего пара выбросил разбитый корабль на берег. Сиберы, сидевшие на айсбергах, бросились в воду.
— Это их защитит? — спросил он.
— Не думаю, — ответила Паула. — Смотрите.
Кипящая поверхность парового вихря искривлялась, вздуваясь гигантской рябью, будто из глубин, из эпицентра взрыва поднимался левиафан.
— Что это? — пробормотал Флориан в ужасной тревоге.
— Цунами.
Пять выживших ген-орлов они отправили обратно к «Жю». Полуорганическим птицам потребовалось двадцать минут, чтобы пролететь сквозь ураганный ветер, дующий из эпицентра взрыва. Вся территория по-прежнему была окутана полосами горячих облаков, хотя середина начинала очищаться. Датчики зондировали редеющий пар. Края облаков теперь быстро охлаждались, ветер стих, пошел дождь, который к тому времени, когда достиг снежного поля, перешел в мокрый снег.
Вместе с десятками айсбергов «Жю» выбросило на скалистый берег. Он лежал на боку поперек выступающего черного галечного пляжа, корпус раскололся от удара. Волны плескались
Ген-орлы спустились ближе к земле, осматривая причудливо изуродованный снежный пейзаж. Радиационная вспышка растопила поверхностный слой снега и выпарила его, за ней сразу же последовала огненная взрывная волна, которая сгладила все неровности склона, крутые сераки и зубчатые щели тоже схлопнулись. Ненадолго поверхность залило пузырящейся водой, ручейки прорезали множество новых каналов. Затем низкая полярная температура взяла свое, поглотив временное тепло. Вода снова замерзла, образуя обширное пространство стеклянных ледников от береговой линии на два километра вглубь суши. Повсюду разбросало странные глыбы, покрытые зернистым льдом, — мертвых паданцев-сиберов с опаленной и выжженной шерстью. Ленты застывшей голубой крови, расходящиеся от трупов, напоминали уходящие в землю корни.
Датчики уловили движение по краям ледяной корки. Сорок семь сиберов бежали на юг, рассредоточившись по покрытому туманом снежному полю. От семи точек исходило излучение.
— Уракус бы их побрал, — охнул Флориан. — У них бомбы.
— Если они будут бежать с такой же скоростью, то доберутся до нас через десять часов, — сказала Паула.
Марек отвернулся от генератора червоточины, который разбирал.
— Похоже, нам надо пошевеливаться.
В биоконструктивном мозге Марека не имелось естественных эмоций, прилива гормонов и нейрохимических реакций. Более двухсот пятидесяти лет он использовал соответствующие алгоритмы реагирования для имитации человеческих реакций: шока, отвращения, печали, доброты, привязанности. Двести пятьдесят лет он применял подобные эффекты в житейских ситуациях. Со временем они перестали быть подпрограммами, поскольку слились с его основными мыслями. Ему нравилось становиться более человечным, а не просто знать, что должен переживать человек в определенный момент. Его братья из той же партии — особенно Димитрий, — похоже, не разделяли его воодушевления. АНС-дроиды не чувствовали ни удовольствия, ни боли, лишь воспринимали тактильную информацию, исходящую от нервной системы, и его причудливое развитие они скорее рассматривали как свидетельство упадка, о чем свидетельствовал и голосовой сбой.
Теперь же им, видимо, придется признать его правоту. Приближение сиберов с ядерным оружием Марека напугало, и скрыть своих ощущений от братьев он не смог, страх затопил их общую Гея-сферу. Но нужно было преодолеть его. Разобраться с бегущими паданцами-сиберами.
И, по логике вещей, из всех АНС-дроидов следовало пожертвовать именно Мареком, у которого имелись сбои в речи и координации.
Он выбрался из отсека ХГТ54б на поверхность вместе с четырьмя людьми, оставив своих братьев работать над червоточиной. Небо сплошь покрывали перистые облака, рассеивая солнечный свет. С запада легкий ветер нес ледяную крошку, царапавшую климкостюм. Над головой покачивался дирижабль, натягивая якорные тросы, под ним хлопала веревочная лестница. Мрачный Флориан крепко схватил ее, удерживая на месте. Паула собиралась подняться на борт дирижабля.
— Нет, — возразила Кайсандра, — ты должна остаться здесь.
Паула заколебалась, и все происходящее Марека заинтриговало. Судя по тому, что он видел последние несколько недель и помнил на основе оригинальных воспоминаний Найджела, Паула никогда не страдала от нерешительности. Она была самым уверенным человеком в Содружестве.
— В эту сторону направляются семь бомб, а нас всего пятеро, — сказала Паула. — Я вам нужна.
— Но без тебя нет и плана. Никто из нас не сможет взломать барьер на Валатаре.