Ночь богов. Книга 1: Гроза над полем
Шрифт:
– Ты мне не нужна сейчас, красавица, в другой раз к тебе приду, коли пожелаешь. А пока место мне освободи. Нечего девице рядом с ладой моей лежать.
– Нет тебе здесь лежанки, Змей Летучий! – гневно ответила Лютава. Справившись с первым изумлением, она рассердилась и была готова к бою. – Уходи, пока цел!
Змей засмеялся, глядя на сулицу в ее руке, приготовленную для удара.
– Вот ты какая! Волчица Лютая, по следу идущая! Что же ты такая злая? Все равно я свое возьму, сколько мне ни грози! Лада моя по мне тоскует, слезы льет, на свет белый не глядит, людей сторонится! Я один ей отрада, а без меня не будет ей радости ни днем при солнце, ни ночью при месяце. Не губи
– Без тебя обойдемся! У нее есть жених, зимой замуж пойдет. Не нужен ты ей. Уходи!
– Пропусти меня, Волчица! – стал просить Змей, медленно приближаясь к ней. Его мягкие, плавные движения завораживали, он словно перетекал по воздуху, но Лютава настороженно следила за его движениями, готовая в любой миг отразить выпад. – А я тебе отплачу. То, что хочешь знать, открою. Ведь ты сама замуж не идешь, судьбу свою ждешь. Хочешь, научу, где ее найти?
Лютава на миг растерялась. Она знала, что Змею Летучему нельзя верить, да и не могла она отдать ему сестру даже в обмен на самые сокровенные и важные тайны. Но само то, что стоящее перед ней существо знает тайну ее собственной судьбы, так потрясло ее, что она не нашлась с ответом.
А лицо Змея начало меняться: черты словно размягчились, «поплыли», готовясь стать другими… Змей Летучий с легкостью принимает тот облик, который хранит в сердце и желает увидеть стоящая перед ним женщина. К Молинке он являлся в облике Ярко, а ради Лютавы готов был стать… Кем?
Она не успела этого узнать. Сгусток темноты прыгнул из угла на Змея. Змей вскрикнул и отшатнулся, изогнулся, как не смогло бы ни одно живое существо, избегая пасти тьмы. В темноте мелькнули белые искры зубов, желтый огонь глаз – на миг Лютаве померещился огромный волк, черный, как грозовая туча, полный мощи Навного мира.
Он снова прыгнул, Змей отпрянул, извиваясь, его огненные кудри встали дыбом, а нижняя половина тела вдруг превратилась в змеиный хвост, одетый блестящей золотистой чешуей. Взмыв под самую кровлю, Змей рассыпался роем огненных искр, а искры, словно стая мелких горящих мошек, вылетели в окно.
В истобке снова воцарилась темнота. Черный волк исчез, гулкая пропасть разом захлопнулась. И уже казалось, что все это только померещилось.
Лютава без сил опустилась на лежанку. Ее не держали ноги, внутри была холодная пустота. Так всегда бывает: Навный мир и его обитатели входят в тебя, наполняют нечеловеческой силой, дают возможность свернуть горы – а потом уходят, унося и свою силу, и твою собственную в качестве уплаты за помощь.
Но и сегодня, как во все другие дни, эта плата не казалась Лютаве слишком высокой. Земля исполнена неисчерпаемой мощи и щедро делится со своими детьми: уже скоро ей станет легче, зато без помощи своего духа-покровителя она не сумела бы прогнать Змея Летучего. Того гляди, сама стала бы его жертвой вслед за Молинкой.
Но даже о Змее, огненнокудром и опасном красавце, она сейчас не думала. Гораздо больше ее волновало другое: это был первый случай, когда дух-покровитель дал ей увидеть себя. Или когда она оказалась способна увидеть его. Хромая Волчица отдала ей свой дух, а вместе с ним и способность видеть больше, чем прежде. Раньше она знала своего покровителя только как черное гулкое пятно в сознании, источник голоса, говорящего напрямую с душой. Но только сейчас она узнала, каков его облик. Черный волк, огромный, белозубый и желтоглазый.
Но Змей Летучий так легко не отстанет. Для этого сама Молинка должна была преодолеть свою тоску, забыть Ярко или хотя бы спокойно и терпеливо, без слез и жалоб, ждать встречи с ним. А сейчас ее душа представляла собой один призыв, крик, на который Змей Летучий не мог не откликнуться, ибо такова его природа. Он летит на женскую жажду любви, как мотылек на огонь или голодный хищник на запах крови.
И следующие ночи Лютава проводила рядом с Молинкой. Змей Летучий больше не показывался ей в человеческом облике, прилетал роем огненных искр, но ей удавалось прогнать его – за ней стояла сила Черного Волка. Но не может же это продолжаться вечно! Молинка все худела и дурнела, почти не показывалась из дома, и в Ратиславле уже стали поговаривать, будто в земле вятичей ее сглазили насмерть и дни ее сочтены. Сама Лютава, ночами сторожа сестру, не высыпалась и тоже со дня на день ощущала возрастающую усталость. От этого она стала злой и раздражительной и в ответ на участливо-любопытные расспросы сродников огрызалась, как настоящая волчица.
После третьей встречи с ночным гостем она пошла просить помощи у Лютомера.
– Изведет он и ее, и меня, – сказала она. – Попробуй ты, братец! Не буду же я до зимы у них ночевать, с сулицей в обнимку!
– Да уж придется! – Лютомер сочувственно погладил ее по голове. – Я-то ведь тоже хочу, чтобы ты дома в Варге ночевала!
В Ратиславле нарастали тревога и беспокойство. Уже настал жаркий месяц червень, солнце палило день за днем, с голубого неба на землю лился жар, и ни тень леса, ни полутьма полуземлянок не спасали от него. Зной грозил спалить посевы и оставить всех угрян без урожая. Был нужен дождь, но напрасно угряне высматривали в небе дожденосные облака.
– Это все он, злодей наш! – говорила бабка Темяна. – Змей к нам летает, пламя небесное носит, жаром палит. Будет летать – сгорим все. Надо гнать его да дождя у богов просить.
В святилище что ни день являлись старейшины окрестных родов все с тем же вопросом: когда будет дождь, а если не будет, то не пора ли о нем попросить? По всей волости люди толковали, что-де боги огневались на Лютомера, который нарушил слово и обманул вятичей, принимавших его в гостях; болтали, что Лада гневается за то, что Молинку силой и обманом разлучили с женихом, которого ей назначили богини. И раз уж Змей Летучий повадился к девушке, а из-за этого засуха грозит полям, то самое лучшее – это отослать девушку прочь из Ратиславля, подальше, чтобы гнев небес ушел вместе с ней. Любовидовна возмущалась и однажды даже чуть не побила коромыслом бабу Себожиху из Коростеличей, которая у реки, куда все ходили по воду, разводила такие речи. Молинка плакала от отчаяния – мало того, что ее разлучили с женихом, так ее теперь еще хотят изгнать из рода, будто она в чем-то виновата!
Лютава не сомневалась, что эти слухи распускают их враги – то ли Вышень с родичами, то ли Галица. На них с Лютомером, стоило им показаться в Ратиславле, сродники посматривали косо или укоряли вслух – уже не помня, что сами всего-то дней десять назад хвалили за ловкость, с которой их избавили от необходимости идти воевать хазар.
– Это все Галица, змеища! – возмущалась Лютава. – Потому ее Замила и работой не загружает, чтоб ходила по весям, языком трепала! Поймаю за этим делом – задушу!
Больше так продолжаться не могло. Однажды под вечер Лютомер явился в Ратиславль. Поговорив с отцом и мужчинами о том о сем, он дождался ночи и, когда все князевы домочадцы улеглись спать, уселся на прямо на полу напротив лежанки, где спали Любовидовна, ее старшая дочь и Лютава.
Стояла тишина, было душно, и даже в отверстие окошка с отодвинутой заслонкой не проникало ни единого дуновения свежего воздуха. Во всех жилищах Ратиславля люди ворочались, не в силах заснуть, пили воду, утирали пот.