Шрифт:
Бирюшев Руслан Рустамович
Ночь, дождь, Город...
Ночь с 28 февраля на 1 марта 1965 г.
Где-то наверху, в божьих чертогах, наверное, прохудилась канализация - начавшийся до обеда ливень и не думал ослабевать с наступлением ночи. Вода падала с неба сплошной отвесной стеной, срывая листья с деревьев, прибивая к земле звуки и запахи, мешая не только видеть, но и дышать. Старые многоэтажки, окружающие дворик, за этой серой пеленой сливались в монолитный горный массив, на котором тут и там выделялись горящие жёлтым электрическим светом "глазки" - редкие не зашторенные окна. Их было всего ничего,
– М-м-мнда...
– Вздохнув, Анна подняла воротник, распахнула дверцу и выбралась под тугие струи. После прогретого печкой салона её тут же продрало до самых костей, даже сквозь плотный плащ, жакет и блузу. Прикрывая ладонью очки, чтобы не забрызгало, стиснув зубы, женщина едва ли не бегом бросилась к спасительному дверному проёму, но была тут же остановлена бдительным полицейским - насквозь мокрый, кутающийся в казённый дождевик, продрогший и несчастный, он, оказывается, всё это время торчал под ближайшим деревом. Анна сунула бедолаге под нос свой жетон и проскочила мимо, не замедлив шага. Оказавшись в подъезде, перевела дух. Здесь было куда суше, чем на улице - но так же холодно и ещё более темно. Лампочка горела лишь двумя или тремя этажами выше. Ещё один патрульный, кажущийся чёрной тенью, шагнул навстречу Анне от лестницы:
– Мэм?
– Где?
– Устало спросила женщина, проводя ладонью по собранным в хвост волосам, чтобы стряхнуть влагу.
– Этаж, квартира?
– А можно ваш...
– Да.
– Она протянула жетон, который так и сжимала в кулаке.
– Вы тут что-нибудь увидите?
– Двенадцатый этаж, мэм.
– То ли офицер и вправду привык к темноте, то ли посчитал, что его коллега снаружи не пустил бы в дом случайного человека, но всматриваться он не стал.
– Квартира тридцать один. Лифт не работает, и светильники везде побиты, так что смотрите под ноги.
– Спасибо.
Закончив с волосами, опустив воротник и сдвинув выше по переносице узкие очки в прозрачной оправе, Анна поспешила вверх по ступенькам, следуя совету полицейского - подвернуть лодыжку было бы глупо. На площадке двенадцатого этажа нужную квартиру она отыскала даже легче, чем до того подъезд. Её дверь была распахнута, на пороге виднелись следы грязных ботинок - по меньшей мере пять разных пар, как навскидку определила женщина. Она смирила дыхание после подъёма, расстегнула все пуговицы плаща и вошла - сразу направившись из прихожей в гостиный зал, откуда доносились голоса. Там, как и следовало ожидать, обнаружилась парочка детективов, по всей видимости, из городского управления. Один пониже, совсем ещё юнец, другой повыше, лет тридцати - то есть, ровесник Анны. Оба в мятых костюмах, с кое-как завязанными галстуками, сонные, усталые и злые. Гостью они встретили без особого восторга и любопытства.
– И кто вы есть?
– Поинтересовался старший, смерив её взглядом - роста они были почти одинакового.
– Случаем, не жена покойного?
– Инспектор Анна Хелси, Национальное Агентство Расследований.
– Проигнорировав явную подколку, женщина подбросила на ладони жетон и спрятала его за пазуху.
– Пятый отдел.
– Майлз Тёрнер, следователь уголовного розыска.
– Кивнул в ответ детектив.
– Мой сослуживец, следователь Джеймс Бёрк.
– Приятно познакомиться.
– Не слишком искренне сказал второй полицейский.
– И мне.
– Превозмогая усталость и сумрачное настроение, Хелси постаралась улыбнуться, но руку протягивать не рискнула. Ещё не пожмут...
– Только не говорите мне, что вы приехали забрать у нас "клиента".
– Майлз сунул ладони в карманы и взглядом указал на привязанное к креслу мёртвое тело.
– Не говорите, что мы зря сюда ехали, и всем займётесь вы, ладно?
– Да я и сама пока не знаю.
– Со вздохом призналась инспектор.
– Конкретных приказов сверху не было, мне велели только приглядеть. Слишком срочный вызов, и покойник из Министерства, да ещё член Партии... Скорее всего, будем работать совместно, но дело останется у вас. Расскажете подробности?
– Нечего, в принципе, рассказывать.
– Тёрнер пожал плечами, снова оглянулся на мертвеца.
– Жертва - Натан Боуи, сотрудник какого-то Министерства в каком-то ранге, чтобы точнее посмотреть мне полномочий не хватило. И времени. Тело нашла любовница, в час двадцать ночи, семьдесят минут назад, то есть. Они договорились сегодня о встрече. Она пришла, дверь была открыта...
– И где она сейчас?
– Анна приподняла брови, машинально поправив очки двумя пальцами.
– У соседей.
– Детектив криво усмехнулся.
– В шоковом состоянии. С ней ещё один мой коллега, успокаивает. Собственно, полицию соседи и вызвали, когда на её вопль прибежали. У них-то нервы выдержали, там крепкие старички, из бывших.
– С допросом придётся повременить, значит.
– Протянула инспектор. Шагнула к телу, разглядывая его с почтительной дистанции в пару метров.
– А эксперты ещё не работали, что ли?
– Даже не приезжали. Застряли где-то со своим фургоном.
– Угрюмо сообщил младший из полицейских.
– Не знаю, где тут ночью можно застрять, разве что в луже утонуть...
– Может и к лучшему, вместе посмотрим, что они найдут.
– Заметил его старший товарищ.
– По беглому осмотру могу сказать, что его пытали. Да вы и сами видите...
– Вижу. Ожоги... Ногтей нет...
– Есть, на полу вон лежат. Не наступите.
– А причина смерти...
– Пока не установлена. Слишком много... возможных причин.
– Майлз скривился было, но вдруг просветлел лицом.
– Инспектор Хелси, если вы подключаетесь к делу... значит ли это, что следствие получит доступ к записям "Тысячеглазой"? Тут минимум две камеры должны следить за подъездами, плюс несколько на прилегающих улицах, я проверил.
– Конечно.
– Кивнула женщина, не отводя взгляда от трупа.
– Если хотите, я прямо сейчас выпишу вам разрешение на изъятие плёнок с ближайших камер. А с операторами районного поста сама поговорю, и составлю протоколы, вы их получите. Если под цензуру не попадут, конечно, тут не я решаю. Да вот проку не будет, точно говорю. Ночью, ещё и в дождь, на записях только капли на объективе разглядеть можно.
– Если бы для системы закупали плёнку не низшего качества, и использовали её не по десять раз, стирая старые записи...
– Хмыкнул Тёрнер.
– То содержание только столичной сети камер обходилось бы в сумму побольше военного бюджета.
– Закончила за него Анна.
– Это же по несколько тысяч катушек в день, плюс плата операторам на постах прямого эфира и прочей обслуге... Не надейтесь, "Тысячеглазая" за нас работу не сделает.
Она внезапно распахнула полы плаща, чтобы не путались в ногах, опустилась на одно колено. Прищурилась, разглядывая что-то на полу: