Ночь грома

Хантер Стивен

Если кто и вышел победителем в этой схватке, представ в лучшем свете, так это Бюро, бесстрашно проникнувшее в заговор, мгновенно отреагировавшее на нападение и направившее на место группу захвата, показавшую себя настоящими героями. Начальник оперативного отдела ФБР Николас Мемфис, раненный в первой перестрелке, связанной с событиями того вечера, получил благодарность от руководства и был представлен к заслуженной награде. Личность специального агента, действовавшего под началом Мемфиса, так и не была раскрыта (Бюро славится своим нежеланием разглашать оперативные подробности даже другим правоохранительным ведомствам), но многие считали, что высокий безымянный пожилой джентльмен, сопровождавший представителей ФБР на встречу, и был тем самым агентом.

Также стали очевидны некоторые

странности и упущения. Хотя ФБР все-таки удалось пресечь попытку ограбления, уже из самого предварительного расследования стало ясно, что истинной причиной неудачи преступников стал необычный маршрут, по которому водитель вел захваченный инкассаторский автомобиль к месту встречи с вертолетом в горах. Если бы водитель не отвлекся на то, чтобы причинить максимальные разрушения деревне НАСКАР, преступникам без труда удалось бы скрыться. Обнаружить низко летящий вертолет с погашенными огнями было бы практически невозможно. Преступники разделили бы между собой награбленные восемь миллионов долларов и тотчас же рассеялись бы. Вот как они были близки к успеху своего предприятия. И это, в свою очередь, подводило к единственному разочарованию: задержать таинственного водителя так и не удалось, каким-то образом он ускользнул среди всего этого безумия.

Что касается самих Грамли, они вели себя так же, как всегда: угрюмые, крепкие, молчаливые парни, совершившие преступление и готовые отбыть за это срок, хотя что касалось Олтона Грамли, ему определенно было суждено сгинуть за решеткой задолго до истечения своего срока. Они никого не назвали, никого не выдали. Помимо Олтона были схвачены живыми еще трое нападавших, но они упорно отказывались назвать других Грамли, которые участвовали в захвате инкассаторского грузовика, а затем скрылись, растворившись в толпе. Пилот, бывший майор американской армии Томас Филдинг, был готов продать кого угодно, но он ничего не знал. Этот ветеран двух войн был трижды ранен. Последняя командировка на театр военных действий оказалась особенно суровой, что привело к пьянству и другим проблемам личного характера. Томас Филдинг быстро согласился сотрудничать со следствием, хотя вся его помощь ограничилась тем, что он говорил всем и каждому, что ему не следовало слушать свою младшую сестренку.

В конце концов все было кончено, хотя осталось еще провести судебное разбирательство — неизбежный процесс юридической системы. Будут привлечены сотни сотрудников правоохранительных органов, потребуется новое расследование, на что уйдет уйма времени, сотни людей дадут показания под присягой, и в целом это создаст неудобства для всех и будет стоить миллионы долларов. Но всему этому предстояло состояться в будущем, а пока героический Ник Мемфис, который теперь, несомненно, должен был получить должность заместителя директора Бюро, отбыл вместе со всеми своими людьми, в том числе с молчаливым пожилым агентом, который ничего не говорил, а только внимательно наблюдал.

Они прошли к машине Ника. Эта парочка представляла то еще зрелище. Боб по-прежнему хромал; он будет хромать до конца дней своих из-за глубокой рубленой раны на бедре, дошедшей вплоть до искусственного стального сустава. Ник как мог скакал на костылях.

— Если бы с нами был еще и барабанщик, можно было бы затянуть «Янки-Дудл», [40] — пошутил Боб.

Они пересекли стоянку перед управлением полиции Бристоля, где состоялась встреча. Погода была по южному знойной, душной; низкие черные тучи угрожали дождем. Ник повернулся к Бобу.

40

«Янки-Дудл» — песня в маршевом ритме, популярная среди американских солдат в годы Войны за независимость, появилась в виде насмешки англичан над плохо экипированными и плохо обученными отрядами американских добровольцев.

— Должен сказать, напарник, ты тот еще ковбой. У нас в Бюро нет никого, кто мог бы близко с тобой сравниться, а у нас работают очень неплохие ребята. В чем секрет, Боб? Как это можно объяснить? Никто не знает тебя лучше, чем я, но я ни хрена не понимаю.

— Вот мой старик, тот был настоящим героем. А я лишь его сын, стараюсь жить по его меркам, только и всего. Это плюс добрая старая подготовка морской пехоты, кое-какие природные способности, а также то, что можно назвать везением стрелка. То же самое было у Уайатта, [41] как и у Фрэнка Хеймера, [42] Мела Первиса, [43] Джелли Брайса [44] и других стариков. Похоже, и мне досталась крупица того же самого.

41

Эрп Уайатт Берри Стрэпп — легендарная личность эпохи освоения Дикого Запада, авантюрист, якобы очистивший несколько поселений от бандитов. Однако серьезные исследования показывают, что в действительности он просто сводил счеты с соперниками.

42

Хеймер Фрэнк — техасский пограничник, меткий стрелок, прославился тем, что в 1934 году уничтожил известную банду Бонни и Клайда.

43

Первис Мелвин Хорейс — агент ФБР, в 1934 году застрелил знаменитого чикагского гангстера Джона Диллинджера.

44

Брайс Джелли — полицейский, впоследствии сотрудник ФБР, неоднократно вступал в схватку с вооруженными преступниками.

— У тебя есть то, что было у них, это точно, и это не везение, а кое-что другое. Такой арканзасский мальчишка, как ты, должен знать подходящее выражение. «Настоящий кремень» — тебе это ничего не напоминает? Если нет, попробуй обратиться к японскому: «самурай». Звучит знакомо? Ты ведь там был. Или любимое выражение морской пехоты: «старая закалка». Наверняка ты его слышал. А можно вернуться к древним грекам: «спартанец». Для тебя в этих словах есть какой-нибудь смысл?

— Не знаю, Ник. Может быть, все это действительно было лишь глупым везением. А может, все дело в том, кто я такой, только и всего.

— Ну хорошо, возвращайся домой, отдыхай, наслаждайся жизнью. Ты это заслужил. Отрасти брюшко. Народи еще детей. Умри дома в постели через сорок лет.

— У меня тоже есть такие мысли. Однако первым делом я собираюсь вернуться в Ноксвилл, чтобы забрать жену и дочерей. Господи, как же мне надоело ездить туда и обратно! После того как я покину эту часть страны, я больше никогда не проеду по тому участку автострады номер восемьдесят один. Сожалею, что ты не взял этого плохого парня, водителя. Представляю, что ты испытываешь.

— Мы его обязательно возьмем. Если он рассчитывал на долю добычи, то его надежды не оправдались, а это значит, что в ближайшем времени ему придется снова браться за работу. Но теперь мы уже знаем, к чему прислушиваться.

— Не сомневаюсь, вы его возьмете.

— Если Ники что-нибудь вспомнит, понимаешь, все, что угодно, но лучше всего было бы лицо. Мой номер у тебя есть. На этот раз я отвечу.

— Ты не думаешь, что…

— Его давно уже и след простыл. Поверь мне, он не станет ошиваться здесь, когда вокруг гудит растревоженный улей правоохранительных органов.

Они попрощались, неловко обнявшись, — двое крепких мужчин, которые не привыкли показывать свои чувства, но тем не менее все равно их испытывают, после чего Ник неуклюже забрался в машину, и водитель тронулся. Боб проводил взглядом своего самого близкого, возможно, единственного друга, повернулся и направился к своей взятой напрокат машине — надоевшему маленькому зеленому «форду», который за последнее время много набегался, доставляя его в самые разные места. Бобу уже приходила мысль купить настоящий хороший «додж чарджер», кроваво-красный, с мощным восьмицилиндровым двигателем, спойлерами и прочими наворотами, чтобы отпраздновать то, что он в очередной раз остался в живых.