Ночь людей

Ллевеллин Дэвид

— Видите эту планету? Это наш мир. Там живут миллиарды ситтуунцев. Моя семья, мои друзья… все они там. Всё и все, кого я когда-либо знал. Наши прогнозы показали, что если Шулер-Хан врежется в Круг, наш мир будет задет с вероятностью 98 процентов. Это была бы катастрофа. Но даже думая об этом, даже думая о тех людях как о дикарях, я не мог заставить себя сделать это. Я сидел там с бомбой, но не мог ее включить. Скажите, Доктор… Мы видели сигнал, азбуку Морзе, в городе людей. Это были вы?

Доктор кивнул.

— Я так и подумал, — улыбаясь, сказал

капитан Джамал, — Этот сигнал, возможно, спас нам жизнь. Большую часть жизней, по крайней мере. Знаете что, Доктор? Для человека, который так молодо выглядит, у вас слишком много всего за плечами. Как у человека, который много раз видел вселенную. Я не могу это описать. С вами подобное раньше бывало?

— Да. Думаю, да.

— И всегда все шло по плану?

— Иногда. Не всегда.

— А сейчас?

Доктор пожал плечами и покачал головой.

— Тогда я предлагаю вам, Доктор, подумать о произошедшем вот в каком ключе. Сегодня вы несколько раз спасли три жизни. Благодаря вашему предупреждению бомба была активирована и Круг был уничтожен. Был уничтожен один мир, но спасены двенадцать других.

Самые важные решения, которые мы принимаем в жизни, никогда не бывают самыми легкими. Вы хороший человек, Доктор, и вы сделали все, что могли. Как и все мы.

— Значит, ты скоро улетишь? — спросил Чарли.

Он и Эми были в трюме, сидели на коробках с двух сторон от ТАРДИС.

Эми некоторое время молчала, и молчание становилось неловким.

— Ага, — ответила она, — Скоро.

— Так. И эта штука может путешествовать во времени?

Эми кивнула.

— И ты можешь полететь куда угодно?

— Ага. Хотя рано или поздно мне придется вернуться домой. Я не могу вечно это откладывать. У меня завтра очень важный день. Если можно назвать это «завтра». В смысле… Это не совсем завтра. Это день двести пятьдесят тысяч лет назад. И строго между нами, я все никак не могу привыкнуть к таким штукам. Это как десинхроноз. Очень, очень сильный десинхроноз. Ну знаешь, когда твое тело думает, что уже девять утра, а на самом деле еще только три и все спят. Сейчас мой мозг думает, что сейчас двадцать первый век. Я бегала по космическому кораблю в ночнушке. Странно, да?

Чарли рассмеялся.

— Да. Довольно странно. Так… А у тебя есть кто-нибудь там, у тебя дома?

— В смысле?

— Ну… парень или типа того?

— Все гораздо сложнее, — сказала она, тревожно закусив губу.

— Понятно. Просто… знаешь, если ты и Доктор собирались немного тут побыть, может, съездить в гости на нашу планету, я подумал, может…

— Ты что, хотел пригласить меня на свидание?

Чарли опустил глаза, его щеки вспыхнули забавным бирюзовым румянцем. Он чувствовал, что краснеет, но не мог остановиться.

— Боже! Ты правда хотел! — воскликнула Эми, — Ты приглашал меня на свидание! Но… ты же пришелец!

— Э… как и ты, — сказал Чарли, — В смысле, с моей точки зрения. Прости. Забудь, что я сказал. Я понимаю. Это из-за того, что у меня нет носа? Многим земным

девчонкам не нравилось, что у меня нет носа. И это ничего. Если честно, брови мне кажутся очень странными. Это как… это как будто на глаза одели крошечные парики или что-то вроде.

Эми начала смеяться и не могла остановиться. Она смеялась, пока по ее щекам не потекли слезы, она согнулась и чуть не свалилась с коробки. Чарли почувствовал, что опять краснеет.

— Что? — спросил Чарли? — Ну правда же. Извини.

— Крошечные парики… — простонала Эми, — Это просто умора!

Она вытерла слезы с глаз и глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.

— Это так странно. Я так давно не смеялась. Я не была уверена, что снова смогу… после этого места.

И тут улыбка исчезла с ее лица, она снова стала задумчивой.

— Я все думаю о тех людях, — сказала она, — Ну то есть… Я человек, и они были людьми, но выглядели совсем иначе, когда мы их только встретили. А потом я начала замечать вещи, когда мы были в их городе. Знакомые вещи. Которые они делали и говорили. И я подумала, а стойте-ка, они не настолько отличаются от нас. Совсем не настолько. В смысле… Все те войны и всё, что происходит на моей Земле. Вся жестокость. Чем мы лучше? И это все, на что мы в итоге оказываемся способны? Просто плохо относиться друг к другу? Иногда действительно похоже, что это все.

Вдруг Эми стала очень грустной, но Чарли точно знал, что делать. Он встал с коробки и пересек трюм, дойдя до угла, где лежали пожитки ситтуунцев. Он открыл нечто, похожее на серебряный портфель и вынул маленький белый кубик. Положив его на коробку рядом с Эми, Чарли нажал кнопку, и через секунду трюм заполнился звуком старой музыки 1940-х годов и затем женский голос запел: «Давай построим лестницу к звёздам…»

— Что это? — спросила Эми, наморщив нос.

— Это… — сказал Чарли, — Это Элла Фитцджеральд. И она была человеком. Здорово, да?

— Ну… Это не совсем мой тип музыки. Такое обычно бабушки слушают. Но да… Думаю, песня неплохая.

— Неплохая? Неплохая? Она прекрасна. У нас на планете ничего подобного нет. У нас нет песен. Даже музыки нет. Когда я думаю о людях, Эми… Я думаю не о войнах. Я думаю об этом. Это то, на что вы способны. На это и на многое другое. И это прекрасно.

Эми тихо засмеялась.

— Понятно! — сказала она, — А потанцевать меня не пригласишь?

Чарли покачал головой и улыбнулся.

— Нет! — сказал он, — Ситтуунцы не танцуют.

Они услышали звук шагов на лестнице и знакомый голос, подпевающий:

«Луна поведет нас, когда мы поплывем по течению…»

Доктор вошел в трюм.

— Элла Фитцджеральд! — сказал он, — Знаете, я как-то виделся с ней в бальном зале Роузленда. У меня тогда был с собой магнитофон. Аудитории это не очень-то понравилось. И ей, кстати, тоже. Неважно… Ты готова?

Эми кивнула.

— Как никогда.

— Очень хорошо! — сказал Доктор, — В таком случае… в ТАРДИС!

Он торжественно махнул рукой на синюю будку и нахмурился.