Ночь над Сербией
Шрифт:
— И что?
— А то, — восторжествовала Мирьяна, доставая из пачки новую сигарету, — что с эмблемкой то промашка.
— Объясни.
— Наши в спецотрядах иногда нашивают на форму свои собственные мульки. Ну, типа головы ягуара или орла со стрелой в клюве. Заказывают эмблемы в маленьких мастерских, по числу бойцов. За это, конечно, их по головке не гладят. Нарушение формы одежды, все такое. Но распространено сие повсеместно. Так вот, на этом самом берете, что в новостях промелькнул, была крошечная сова.
— Ну, сова... Дальше что?
— "Совы" —
— Фьють, — присвистнул Кротович и сощурился. — Это меняет дело... Значит, то было подразделение не твоего брата. А чье?
— Ничье.
— Так не бывает.
— Бывает, — Мирьяна печально посмотрела на Ненада. — Мой брат сразу связался со своим другом в разведотделе. Ни одно подразделение ни полиции, ни армии в тот район не выдвигалось. Кротович, это подразделение фантом.
— А уничтожение нескольких сотен человек — инсценировка со спецэффектами? Хорошо, в принципе — может быть. Но, насколько мне известно, район к юго западу от Нови Пазара оцеплен. Смысл? Искать несуществующие следы не будут. Значит, — видеоинженер сделал паузу, — имел место некий инцидент. Причем район оцепили раньше, чем по NBC прошла информация о бойне...
— Есть еще один нюанс, — заявила Мирьяна. — В том же районе и в то же время пропал русский специалист. Сведения сверхгорячие...
— Оп па! — Кротович почти физически ощутил запах сенсации. — Операция прикрытия?
— Не исключено. Поэтому я хочу внимательно отсмотреть сюжет. Целиком. Не выплывет ли что... — Она покрутила в воздухе пальцами с зажатой сигаретой, подбирая слова. — Лицо, одежда, второй план... Да, вот именно: второй план.
— С русским — это серьезно. А конкретика известна?
Журналистка огляделась и пододвинулась к Кротовичу поближе.
— Во вчерашнем «Голосе» прошла статья, что все русские эвакуированы. До последнего человека. По информации их же МИДа.
— С суки, — прошипел Ненад. — Получается, мужика списали.
— Получается... Ты кефир допил, наконец?
— Не кефир, а ряженку, — поправил Ненад, углубленный в свои мысли. — Пошли.
Пленку смотрели дважды. Раз пятнадцать Мирьяна просила останавливать кадр и выводить на дисплей большого разрешения отдельные фрагменты.
Уложенные в дорожную пыль раздавленные детские тела. Мимо...
Распятый на заборе священник. Мимо...
Горящий дом, рядом — угол какого то сарая. Мимо...
Растерзанный циркулярной пилой труп старика. Мимо...
Груда трупов на центральной площади. Мимо...
Мимо, мимо, мимо...
— Вот он! — ненароком Мирьяна крикнула прямо в ухо Кротовичу. — Перемотай и останови на панораме... Есть! Увеличение дома слева, крупнее... левее... еще левее... Стоп!
Зерно пленки не позволяло разглядеть всех подробностей, но отчетливо было видно, как маленькая фигурка в двухстах метрах от оператора скользнула от куста к сараю. Трансфокатор
— Это ребенок! — удивленно протянул Ненад. — Смотри: дверь сарая — метра два в высоту, а рост объекта не более полутора. Я бы даже сказал — метр сорок...
— Четче можно?
— Предел. Запись аналоговая, цифровая обработка ничего не даст.
Мирьяна нервно закурила и откинулась в кресле.
— Свидетель, — негромко произнесла она, и в тишине монтажной ее голос прозвучал приговором тем, кто снимал последствия «зачистки» села. — Он остался в живых... Снимали позже, когда ликвидаторы оказались вне кадра.
Кротович покрутил верньеры на пульте, прогнал несколько отрывков и тронул журналистку за плечо.
— Смотри внимательно. Солнце видишь? Так вот: отрывок с площади был снят первым и потом вмонтирован в середину. Как бы кульминационной точкой, с максимальным количеством трупов. Дальше идут только общие планы... Так что твоего свидетеля могли найти, — печально пояснил видеоинженер. — Хотя и не обязательно... Короче, Мирьяна, это меняет дело. Это не инсценировка и снято у нас. Таких мелочей при подготовке спектакля не учитывают. Бессмысленно. Отснятых кадров зрителю вполне достаточно. На экране бытового телевизора разрешение по точкам просто смажет фигуру, переведет в участок фона... Нет, не инсценировка... — повторил он. — Но при чем тут русский?
— Мне надо туда попасть, — решительно заявила корреспондентка.
— Даже не думай. Аккредитацию не получишь, а самостоятельно лезть в это дело я тебе не рекомендую.
— Ты говорил, что дружишь с заместителем русского атташе по культуре? — сменила тему Мирьяна. — Познакомь ка...
Кротович обреченно кивнул. Сопротивляться напору принявшей решение Мирьяне Джуканович, наполовину сербке, наполовину турчанке, он был не в состоянии.
* * *
Маленький домик с пристройкой открылся взгляду совершенно неожиданно. Влад обогнул куст и тут же отступил, левой рукой остановив идущего следом Хашима.
— Тихо...
Маленький албанец настороженно высунулся из за спины биолога. Рокотов отступил еще на два шага и присел на корточки, держа Хашима за плечо.
Если судить по внешнему виду, то в домике, больше похожем на небольшой барак, давно никто не жил. Сколоченные из неструганых досок стены приобрели тот самый серый с белесыми разводами цвет, что предшествует превращению дерева в труху. Крытая железом крыша проржавела, маленькое оконце заросло вьюнком.
Пристройка казалась чуть поновей. Собранная из обшитых крашеной жестью деревянных рам, она притулилась у торца дома, своим вызывающе синим цветом резко контрастируя с окружающей обстановкой. В пристройку вела дверь, на которой ярким пятном выделялся красно желтый значок радиоактивности.