Ночь последнего дня
Шрифт:
— Любовь либо приходит, либо нет, — рассмеялась я.
— Где вы познакомились?
— Какая разница?
— Мне интересно. Где?
— В ресторане.
— И сразу же поехали к нему?
— Я была пьяна. Мы с Машкой праздновали мой день рождения.
— Значит, ты подцепила его в кабаке.
— Как и тебя. А что? Не самое скверное место на свете.
В его глазах появилось беспокойство, а я засмеялась.
— Чего ты хохочешь? — спросил он с обидой.
— У тебя сейчас очень смешное лицо. Гадаешь, не свалял ли дурака, явившись
— Даже если и так. Между прочим, человек моего положения…
— Вот-вот, — перебила я. — Человек твоего положения обязан думать, что может себе позволить, а что нет. Я человек без положения и могу делать все, что мне взбредет в голову. — Я навалилась на него сверху и шепнула в ухо:
— Знаешь, что пришло мне в голову сейчас…
Он усмехнулся, потому что идея ему понравилась, и на некоторое время забыл о своих подозрениях, но чуть позже беспокойство к нему вернулось.
Мы стояли под душем, и я всерьез опасалась, что усну, прижавшись к его плечу, и ничего не имело значения, и мыслей не было, я просто прислушивалась к шуму воды и счастливо улыбалась, поэтому его вопрос слегка удивил.
— Чем ты занимаешься?
— Когда не сплю с тобой? Когда не сплю с тобой, я по тебе тоскую.
— Ты это и ему говорила?
— Нет. Он зануда и мне не нравился. Терпеть не могу зануд. Ты случайно не зануда?
— У меня назначена встреча. Я должен был отправиться на нее еще час назад. Завтра мне придется выдумывать какую-нибудь чушь, чтобы оправдаться. Я похож на зануду?
— Нет. Ты похож на мою мечту.
Когда мы вернулись в постель, он вновь задал тот же вопрос:
— Чем ты занимаешься?
— Сейчас?
Он прыснул.
— Не валяй дурака. Мне просто интересно знать. Учишься, работаешь?
— Я в творческом поиске. Такой ответ тебя устроит?
— А как же шеф?
— Как раз сегодня он меня уволил.
— Хочешь, помогу тебе с работой?
— Хочу, чтобы ты заткнулся. Ни малейшего желания говорить о работе. Через неделю у меня кончатся деньги, я надену деловой костюм и начну занудствовать. А сейчас я свободна как ветер. Или вместе со мной наслаждайся жизнью, или убирайся.
— А если я и вправду уйду? — спросил он с обидой.
— Выброшусь в окно. Прямо на твою красивую машину.
— Хорошо, поговорим о твоей работе через неделю.
— Все-таки ты зануда, — вынесла я вердикт.
— Не хочешь о себе рассказывать?
— Не хочу. В моей жизни ничего интересного, не считая тебя.
— Мне ты тоже вопросов не задаешь. Ты не любопытна?
— Беда с этими вопросами. Сейчас выяснится, что ты женат, я начну страдать, вместо того чтобы получать удовольствие. Я знаю твое имя, знаю, что ты классный любовник, на сегодня этого вполне достаточно. Вдруг наваждение пройдет так же внезапно, как появилось? Тогда узнавать о тебе что-то вовсе не понадобится.
— Я не женат.
— Хорошая новость. Но радоваться я подожду.
На встречу он не спешил, я могла поздравить себя с победой.
Два дня он не звонил. Должно быть, проявил любопытство. Узнать, кто я такая, для него труда не составит. Почему он этого уже не сделал, для меня загадка, может, считал, что это подождет, а может, был слишком занят. Я могла бы позвонить сама, но, естественно, даже и не собиралась. Ник тоже не появлялся. Предоставленная самой себе, я целыми днями торчала у Виссариона, покаянно сообщив, что приму любое наказание за прогул. Он ответил, что раз я работаю за харчи, то и говорить не о чем. Но я заявила, что чувствую себя обязанной, и вымыла в «Бабочке» окна. Он оценил мой трудовой порыв и накормил меня обедом.
Зато на следующий день у меня появилась Машка. Не одна, с Антоном. Он чувствовал себя не в своей тарелке и за все время произнес десяток слов, зато Машка выглядела абсолютно счастливой.
— Он переживает из-за Борьки, — шепнула она мне, когда я готовила гостям кофе. — Борька сам не свой. Он, кажется, всерьез влюбился. А Тони чувствует себя виноватым.
— В чем?
— В том, что все так получилось. Если бы он не пригласил Олега…
— Глупости, тот сам пришел.
— Конечно. Тони считает, что Рахманов сделал это нарочно, чтобы позлить Борьку, и он действительно переживает.
Антон пил кофе с очень серьезной миной и старался не встречаться со мной глазами, но поглядывал на меня украдкой, я чувствовала его взгляд, что меня раздражало. В общем, когда они собрались уходить, я не стала их задерживать.
Машка меня беспокоила — она смотрела на этого парня с откровенным обожанием. А я гадала, что он принесет в ее жизнь? Пока Ник не интересуется, как она проводит время. А если интерес появится? Неизвестно, что придет ему в голову. А главное — как все это отразится на Машке?
Периодически в ее жизни появлялись мужчины, на вечер, от силы на два.
— С мужчинами надо заниматься любовью, — пожимала она плечами. — А меня при мысли об этом тошнит.
Я видела: с Антоном у нее все по-другому, — не знала, радоваться или бояться. А если она для него мало что значит? То есть он может думать, что влюблен, но когда все узнает… В общем, Машкино появление радости не принесло.
Всю ночь я изводила девок Бетховеном, до утра просидев у Виссариона.
— Ты влюбилась, — заявил он с серьезной физиономией.
— Ага. А он меня бросил.
— Идиот.
— Конечно. Но я все равно страдаю.
— Может, тебе неинтересно, но твой парень приходил в кабак, где убили журналиста, с твоей фоткой. Показывал ее бармену, спрашивал, не видел ли тебя кто.
Я очень надеялась, что на моем лице никаких эмоций не отразилось.
— Зачем ему это? — все-таки спросила я. Конечно, я не ждала ответа, но что-то я была должна сказать.
— Не знаю. Он ведь журналист. Говорят, погибший был его другом.