Ночь последнего дня
Шрифт:
— Юля.
Мы повернулись одновременно. На скамейке возле детских качелей сидел Борька. Поначалу я решила, что он пьян, потом оказалось, что просто выглядел паршиво. С его стороны было большой глупостью прийти сюда, еще большей — меня окликнуть. Борька поднялся и не спеша подошел к нам.
— Я хотел поговорить, — сказал он спокойно, глядя на меня и игнорируя Рахманова.
— Хорошо, — пожала я плечами. — Завтра. Идет? Я тебе позвоню.
— Нет, сейчас.
— Но…
— Сейчас самое неподходящее время, — вмешался в разговор Рахманов.
— Будь
— Вот что.., иди, — сказал мне Рахманов, вновь распахивая дверь подъезда. — Я задержусь на минуту.
— Не задерживайся, разговаривать с тобой у меня нет ни малейшего желания, — заявил Борька с презрением.
— У меня тоже. Но иногда приходится. Было бы прекрасно, если бы ты забыл сюда дорогу.
— Это уж не твое дело.
— Мое. Понял? Я не желаю тебя здесь видеть.
— Я не спрашивал о твоих желаниях. Мне на твои желания…
— Оставь ее в покое.
— Да пошел ты…
Я все еще топталась рядом и вынуждена была наблюдать, как все неминуемо скатывается к банальной драке. Борька попытался ухватить Рахманова за отвороты пиджака, но получил неожиданный отпор. Олег, перехватив его руки, с силой оттолкнул его от себя, бросив с презрением:
— Пошел вон.
Мы вошли в подъезд, и Рахманов с силой захлопнул дверь.
— Будет допекать, скажи мне, я ему башку оторву.
— Я считала, что адвокат должен вести себя сдержанно.
— Только не тогда, когда речь идет о женщине. Ты не могла бы идти побыстрее?
Предаваясь любви, я то и дело возвращалась мыслями к Борьке. Хотя вел он себя как отвергнутый любовник, я подозревала, что вовсе не о любви он хотел сейчас поговорить со мной. Рахманов уехал часа в три ночи, а я, вместо того чтобы спать со счастливой улыбкой на устах, бродила по комнате. Я даже подумала: «А не позвонить ли Борьке?» Но идея не прижилась.
Утром меня ожидал сюрприз. В дверь позвонили, я пошла открывать, чертыхаясь на ходу, потому что уснула всего два часа назад, и обнаружила на своем пороге Антона. Я пыталась своего удивления не демонстрировать, тем более что он и так был смущен.
— Привет, — сказал Антон, отводя взгляд. — Не возражаете, если я зайду?
— Конечно, нет. Я не помню, мы разве не перешли на «ты»?
— Я всегда путаюсь, «вы», «ты»… Какая, собственно, разница? — Далее последовал рассказ о том, что он заезжал в одно место по соседству, но работают там только с одиннадцати, и он подумал… Предлог, конечно, так себе.
Я провела Антона на кухню и угостила кофе. Он не торопясь пил, а я за ним наблюдала, стараясь делать это незаметно. Неожиданно он мне показался старше. Свою улыбку, мягкую и невероятно обаятельную, сегодня он демонстрировал неохотно, поэтому и выглядел излишне мужественно. В его облике подкупало нечто мальчишеское, он был импульсивен, иногда несдержан, но за всем этим угадывалась доброта. Наверное, его можно было бы назвать вечным ребенком, но только не сейчас. Я смотрела на его лицо с едва заметным шрамом возле уха, на руки Антона, крепкие, сильные, и вдруг легко представила
— Ты устроился на работу? — спросила я, чтобы нарушить затянувшееся молчание.
— Пока раздумываю. Зовут начальником охраны в одну фирму. Олег зовет к себе, тоже в охрану. Время еще есть, присмотрюсь. — Он опять замолчал.
— Еще кофе?
— Нет, спасибо.
Антон уставился в чашку и сидел так некоторое время.
— Машка сказала, ты играешь в ресторане…
— В маленьком баре.
— Главное, чтобы тебе нравилось. Непохоже, чтобы вы испытывали недостаток в средствах.
«Куда это его понесло?»
— Просто мы экономные, — улыбнулась я.
— Да… — Он опять замолчал, потом произнес, не поднимая головы:
— Машка…
— Что? — не дождавшись продолжения, спросила я.
— Собиралась тебе позвонить. — Он резко поднялся. — Спасибо за кофе, извини, что побеспокоил.
Открывая входную дверь, я не выдержала и спросила:
— Может, все-таки скажешь, зачем приходил?
Он взглянул на меня, но не ответил и торопливо покинул мою квартиру. Оставалось надеяться, что его визит никак не связан с Машкой. Она говорила, Антон переживал из-за Борьки, даже считал себя виноватым. Если так, то на здоровье.
Я таки позвонила Машке в офис.
— Как твои дела?
— Мне стыдно, но я ужасно счастлива. Знаешь, я хочу иметь от него ребенка.
— Он об этом знает?
— Я ему сказала.
— И он пришел в восторг?
— Он меня любит. А главное, что я его люблю.
— Прекрасно.
Я не стала ей рассказывать о его визите, мы простились, и тут выяснилось, что у меня гости. Входная дверь открылась. Ник вошел и привалился к дверному косяку с сиротской улыбкой.
— Солнышко, я могу войти? Или ты больше не желаешь видеть старого товарища?
— Даже если я пошлю тебя к черту, ты ведь все равно не уйдешь.
— Умница, — хохотнул он, проходя в комнату. — За что я тебя обожаю, так это за сообразительность. Ну, где ты его подцепила? Вчера вы сумели произвести впечатление, он трахал тебя прямо на приеме.
— Явное преувеличение.
— От охраны ничего не утаишь. Могу показать запись. Ты была неподражаема. Так где ты его подцепила?
Я села в кресло, помолчала немного, собираясь с силами. Ник тоже молчал, наблюдая за мной.
— В ресторане. Оказывается, они со Шлиманом знакомы.
— Так твой журналист остался с носом? То-то он начал этим самым носом землю рыть… Оказывается, моя красавица наставила ему рога. Хотя я тебя прекрасно понимаю, Рахманов предпочтительнее какого-то там журналиста. Направление твоих мыслей мне понятно, но, но, но, дорогая… Я бы не советовал тебе ставить на него.
— Я же сказала, мы познакомились случайно. К тому же я не припомню случая, чтобы мне везло, так что я не собираюсь делать ставки. Что он за человек? — помедлив, спросила я.