Ночь скорпиона
Шрифт:
Солдаты приветственными криками отозвались на это заявление своего вождя, но без особого энтузиазма.
— Прорубим себе дорогу! — приказал Уаш. — Враг считает, что он от нас спрятался, но он ошибается!
Вооружившись ножом, Икеш первым принялся резать тростник. Его люди поспешили последовать его примеру, радуясь возможности сбросить нервное напряжение. К своему изумлению, они довольно легко пробились сквозь стену растительности и оказались в начале узкого коридора, извивавшегося в зарослях папируса шестиметровой высоты.
— Это ловушка! — рассудил Пити. — По обе стороны прячутся убийцы!
— Возможно, — отозвался нубиец.
Он выбрал четверых помощников, и они вслед за ним устремились вперед ползком, пытаясь рассмотреть среди стеблей ноги затаившегося в засаде противника и вонзить в них свои ножи. Однако в зарослях врагов не оказалось. Никто как будто и не собирался нападать на ливийцев. Икеш, по-прежнему держась настороженно, вскочил на ноги.
— Путь свободен, мой господин!
Окруженный солдатами, верховный военачальник двинулся вперед, не выказывая и тени страха.
Коридор показался ливийцам бесконечным.
Наконец туман начал рассеиваться. Вскоре авангард отряда вышел на открытое место — площадку округлой формы.
Перед ливийцами стояли три великана с головами соколов.
Один перепуганный сорокалетний солдат попытался убежать. Ударом палицы Икеш проломил ему череп.
— Вы оскверняете священную землю, — произнес голос настолько низкий и мощный, что даже чернокожий гигант пошатнулся.
Горделиво вскинув голову и повелительно глядя на великанов с птичьими головами, верховный военачальник выступил вперед.
— Я — новый владыка этой страны, и все ее земли принадлежат мне. Ее обитатели отныне мне подчиняются, и вы, как и остальные, должны склониться предо мной!
Слыша, каким властным тоном их вождь разговаривает с этими странными существами, солдаты приободрились. Чего бояться, ведь Уаш вел их от победы к победе…
— Ты — всего лишь смертный, а мы — Души Буто.
— Мне до этого нет дела! Отныне вы — мои подданные.
— Убирайся прочь, ливиец, пока наш гнев не уничтожил тебя!
— Вперед! — крикнул Уаш своим людям. — Убейте их!
Забыв о страхе, солдаты бросились выполнять приказ.
Никто из них не успел воспользоваться своим оружием, ни одна стрела не сорвалась с тетивы: Души расправили крылья и с молниеносной быстротой напали на противника. Своими клювами они пронзали плоть и разрывали ее когтями. Даже закаленные в боях ливийские воины не смогли защитить себя, не говоря уже о том, чтобы дать отпор.
Пити уже бросился наутек, когда Икеш осознал всю опасность ситуации. Он подбежал к верховному военачальнику и толкнул его в заросли папируса.
— Скорее, мой господин! Бежим!
Уаш хотел было вернуться и сразиться с Душами, но тут ему в лицо брызнула струя крови, убедив его в том, что разумнее будет покинуть поле боя, покрытое истерзанными трупами его лучших солдат. Если бы не своевременное вмешательство нубийца, он и сам оказался бы в их числе.
Пробираться сквозь лес папируса оказалось настоящим испытанием. Каждый шаг давался с огромным трудом. Они старались не замечать ни глубоких царапин, ни укусов насекомых, ни криков потревоженных хищников.
А еще не думать о том, что Души Буто могли пуститься в погоню!
Впереди показался просвет.
Уаш и чернокожий великан выскочили на открытое место и наконец-то смогли дышать полной грудью. Они увидели совершенно обессилевшего рыдающего Пити.
Души-соколы не стали их преследовать. Судя по всему, из всего отряда остались в живых только они трое.
— Невозможно победить эти Души, — сказал Икеш.
— Ты принял правильное решение, — вынужден был признать верховный военачальник. — Пока у нас недостаточно сил, чтобы с ними справиться. Пусть твои люди окружат Буто и сразу же сообщают мне обо всех происшествиях. Моя армия захватила Север, и теперь все бывшие земли Быка подвластны мне. Вы с Пити — единственные свидетели того, что только что произошло, и должны забыть об этом. Я запрещаю вам рассказывать о случившемся кому бы то ни было.
Оба приближенных склонились в поклоне.
— Что, если колдунья прячется в Буто? — спросил Пити.
— Я ощущаю ее присутствие, — отозвался верховный военачальник. — Получив покровительство Душ, она полагает, что укрылась от моего гнева.
— Простите мне мою дерзость, повелитель, но я не советую вам повторять попытку! — предостерег своего вождя нубиец.
— Пусть Нейт пока остается в этой ловушке и день ото дня все больше чахнет в ней! Если же она попытается из нее вырваться, наши люди ее поймают. И тогда она узнает, что бывает с теми, кто оскорбляет Уаша!
36
Нармер провел в усыпальнице слоненка уже много часов. Наследник душ и сил исчезнувших кланов, он спрашивал себя, не обречен ли мир на исчезновение вне зависимости от исхода войны? Даже мудрейшая Слониха не смогла умерить аппетиты Льва и Крокодила. Стремящаяся к миру и гармонии нежная Газель жизнью поплатилась за свои убеждения. Что, если и Бык, оправившись после серьезного ранения, мечтает вернуть себе былую славу?
Как только сойдет вода, священный город Нехен станет легкой добычей для армий Льва и Крокодила, решивших разрушить гармонию и посеять на землях Дельты насилие. Один из этих злодеев, Крокодил, был вероятным убийцей маленькой провидицы, которой Нармер был обязан жизнью и за которую поклялся отомстить.
Нарушить клятву — хуже, чем умереть. Нармер считал, что должен продолжать сражаться и надеяться, несмотря ни на что. Только победа открыла бы ему дверь в будущее. Верит он в то, что они победят, или не верит, сейчас не имело значения.
Покидая усыпальницу, он вспомнил условия Предка. Очередное испытание заключалось в том, чтобы победить чибисов — целый народ, который служит врагу. Непосильная задача…
Северный Ветер посмотрел на него своими большими доверчивыми глазами. Строгий со своими осликами, он умел утешить и приободрить своего верного спутника в минуты сомнений.