Ночь у Насмешливой Вдовы
Шрифт:
— У Фреда Корди есть револьвер!
Г.М. сидел в кресле, опустив по бокам руки.
— Вот и прекрасно, — глухо проговорил он. — Весьма кстати, знаете ли. Раз вы взяли в помощники чокнутого сапожника, который обожает плясать на надгробных плитах, ему, разумеется, больше всего на свете пригодится заряженный револьвер. А как ваша племянница?
— С Джоан все в порядке. Крепко спит. Я потолковал с Уэстом…
— Угу. Даже я услышал. Вы шипели, как два пустых пожарных шланга, которые включены на полную мощность. Вы велели Уэсту отобрать револьвер у психа?
— Да, велел. А теперь жалею.
— Почему?
— Если Уэст попытается отобрать у Корди револьвер, тот… просто сбежит. Или… надеюсь, он не пристрелит Уэста с досады. Корди вообще-то не псих. Он на самом деле очень гордится тем, что защищает нас!
— Тот еще защитничек, — проворчал Г.М. — Такие, как он, способны уложить стражу вместо вора. Господи, да вам и Вдова не потребуется! Поставьте Корди охранять дом, и к утру у вас будет полный дом трупов.
— Мерривейл, мне сейчас не до шуток.
— Мне тоже, — ответил Г.М. таким тихим и в то же время жутковатым голосом, что полковник Бейли удовлетворенно вздохнул. — Понимаете, — продолжал Г.М., — ваша затея мне с самого начала не пришлась по душе. И с каждой минутой она нравится мне все меньше и меньше. Маховик раскручен, и машина несется со скоростью двести километров в час; а я даже не знаю, в каком направлении мы движемся. И в правильности того, что происходит сейчас, большой уверенности нет.
— Успокойтесь, — негромко отвечал полковник Бейли. — Знаете, который сейчас час?
Г.М. с трудом дотянулся до своих очень больших часов, тикавших, словно гном ударял молоточком, и в полумраке долго разглядывал циферблат.
— Без четырех минут двенадцать.
— Отлично! — сказал полковник и тоже сел в кресло. Его передернуло; впрочем, такую дрожь можно только почувствовать, но не заметить. — А теперь, — продолжал полковник, — я вот что вам скажу. Если никто не объявится за четыре минуты, оставшиеся до полуночи, я буду абсолютно уверен в том, что все угрозы — блеф и что мерзавец даже и не думал сюда являться.
— Да. Я и сам думаю о том же.
— По-другому и быть не может! Мы несколько раз тщательно обыскали комнату. Окна заперты. Видит Бог, охрана не дремлет. Пробраться сюда сейчас просто невоз…
— Стойте! — взволнованно перебил полковника Г.М. — Ради бога, не употребляйте это слово. Вы не знаете историю моей жизни, иначе с тем же успехом могли бы выйти и свистнуть Вдове. Если хотите, скажите, что пробраться сюда сейчас в высшей степени маловероятно. Скажите, что готовы поставить сто гиней на то, что никто сюда не придет. Но никогда, никогда не употребляйте то, другое слово!
— Очень хорошо. Но разве… впрочем, не важно. Согласен.
— Спасибо. Так что вы говорили?
— Послушайте, — смущенно заявил полковник. — Я не из любопытных, как вы, наверное, заметили. Но минуту назад вы заявили, что вам все непонятно… особенно то, что происходит сейчас. Значит, остальное для вас более-менее ясно?
Г.М. откинулся на спинку кресла, скрестил руки и сплел пальцы на животе.
— А, вот вы о чем! — небрежно сказал он. — Конечно, ясно. Но остается еще несколько загадок, и я не мог бы разгадать их, даже если бы мне пришлось спасать жизнь.
— С прошлой ночи, — продолжал полковник, не глядя на собеседника, — я многое услышал о вас. Не помню точно, кто мне рассказал — вот что странно. Нет, ничего неприятного или позорного для вас. Но мне сообщили, что вы любите говорить загадками. Лично я против такой привычки ничего не имею, мне она даже нравится. Похоже на большой суперкроссворд, где, пока не разгадаешь ключевое слово, остальные кажутся ужасно глупыми. Если хотите говорить загадками, старина…
— Кто, я?! — воскликнул Г.М., обернувшись к полковнику с неподдельным изумлением. — Я — загадками?! Это уж слишком, сынок!
— А разве нет? Извините. Я слышал, что раньше вы так поступали. Но… послушайте, вы не обидитесь, если я спрошу, о чем вы уже догадались?
— Гм… ладно, — задумчиво прогудел Г.М. — Нет… я все вам расскажу потом… очень скоро. Вам известны все улики, кроме одной, которую я припрятал в рукаве, и я вам о ней расскажу. Я говорю загадками? Чтоб мне лопнуть, я выражаюсь прозрачнее некуда! Только слушайте внимательно!
Стрелка наручных часов Г.М. медленно подползала к двенадцати. Великий человек о чем-то размышлял.
— Видите ли, — неожиданно начал он, — у меня есть знакомая хозяйка отеля по имени Вэтью Конклин.
— Мм… да, знаю, — кивнул полковник.
— Вэтью — она ничего себе, — снисходительно продолжал Г.М. — Сама по себе она неплохая — для тех, кто не способен долго терпеть дамское общество, как, например, я.
Полковник снова кивнул. Инстинктивно оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что никаких дам поблизости нет, он осторожно начал:
— Вот что я вам скажу… Знавал я одну девчонку из Канпура…
— При чем тут ваши девчонки? — посуровел Г.М. — Помолчите-ка лучше да послушайте меня!
— Вы совершенно неправильно… А! Я понял. Но все равно, не надо было так говорить.
— Ладно, ладно. Итак, вчера вечером, когда я ушел от вас — перед тем, как явился викарий…
— Я его выпроводил, — отрывисто произнес полковник Бейли. — А потом позвонил епископу.
— В общем, после того, как я ушел от вас, я вернулся в «Лорд Родни». Спустя какое-то время, — Г.М. жестом показал, что времени прошло совсем немного, — я вроде как пригласил миссис Конклин к себе в номер. Хлопотное дело, — торопливо прибавил он с набожным видом, — но необходимое.