Ночь упавшей звезды
Шрифт:
Торус мягко рассмеялся:
– - Очевидное не нуждается в доказательствах, котик. Вас взяли, когда вы вместе с тремя нелюдями напали на ордальонов, помешав их богоугодной миссии. Многих убили. Многих покалечили, -- вкрадчивость и мягкость вдруг слетели с ренегата, подобно легкой шелухе и он, бешено сверкнув глазами, бросил сквозь зубы: -- Кто еще был с вами? Имена!
– - Убивать женщин и детей -- богоугодно? Что ж, тогда я буду против таких угодников, пока могу держать меч. Со мной никого не было.
– - Знаете, я очень удивлен, -- сказал Торус доверительно, в одно мгновение снова став доброжелательным и спокойным, -- но час назад до меня дошли слухи, что я на огромном вороном коне, в сопровождении элвилин и симурана напал на отряд наемников Ордена.
– - А разве там не вы были?
– - растянула я губы.
– - Но вы чересчур властны, чтобы я посмела говорить, что вы были при мне.
– - Вот и не смейте, -- кивнул бастард, поджав губы.
– - Итак, расскажете сами? Что за троица с вами была?
– - Но вы там были!
– - я упрямо вскинула голову, стрельнув взглядом в притихшего мальчишку-служку, о котором, похоже, все забыли. Вот и хорошо. Пусть запоминает...
– - Да, разумеется. Летал верхом на сиреневом симуране, -- невозмутимо кивнул Торус.
Мальчик чуть слышно хмыкнул.
– - Я никакого симурана не видела, -- я сжала кулаки и усмехнулась, глядя в прищуренные кошачьи глаза дознавателя.
– - А вот вас помню точно... на вороном коне с сияющим клинком... здорово вы святых рыцарей потоптали... и покромсали тоже... Думаю, даже больше меня.
– - В самом деле?
– - Торус усмехнулся.
– - А волосы у меня, видимо, выросли за час до пояса. Я понял вашу мысль.
– - А я к волосам не присматривалась. И вообще, вы не в моем вкусе, -- я снова легла, уставившись на низкий сырой потолок. Второй раз за сегодня это говорю. Да пошли вы!
Одрин, жив ли ты? Слышишь ли меня? Мне так хотелось снова погрузиться в спасительный туман, хоть краешком глаза увидеть в нем знакомый силуэт, услышать тихий голос моего мевретта. Но вместо этого мне в виски раскаленным прутом вонзался резкий голос его сына:
– - Весьма этому рад... Ладно, довольно. Я хочу знать, сколько сил у элвилин и как хорошо укреплен замок Твиллег.
– - А почему вы у меня спрашиваете? Вы же сами элвилин... и мужчина?
– - я вложила в голос как можно больше сомнения.
– - Должны лучше меня в таком разбираться.
Он резко оторвался от стены и подошел вплотную, нависая надо мной и сузив злые зеленые глаза.
– - Да, я в самом деле Пришлый по рождению. Мое имя -- Торус Мадре.
Я вздрогнула. Прикрыла веки и прикусила губу, чтобы физической болью заглушить душевную.
– - Н-не скажу, что мне приятно... познакомиться...
– - А фамилия, вижу, вам знакома?
– - Торус недобро усмехнулся
– - Мамочка?
– - я собрала губы бантиком.
– - Звучит смешно...
– - Еще скажите "Спальня мамочки"...
– - Это предложение?
– - я от отчаяния больно впилась ногтями в ладонь, боясь разрыдаться вот здесь, на глазах этого предателя и негодяя.
– - Это предположение. Но я удивлен, что он спутался с круглоухой.
– - Не судите, да не судимы будете, Торус...
– - Судить -- в определенном смысле -- мое прямое дело. Теперь, -- темп нашей перепалки все ускорялся, и теперь мы уже почти кричали друг на друга.
– - Тогда судите. Но это будет суд домашнего лебедя над диким!
– - И кто из нас домашний, а кто дикий?
– - по лицу элвилин пробежала судорога.
– - И что вы вообще об этом знаете?
Мы с минуту в полном молчании сверлили друг друга глазами, потом я глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки.
– - Лебеди -- это красиво, -- произнесла я тихо.
– - Когда они вечером плывут по воде, оранжевые от солнца... Изгибают шеи, взмахивают крыльями... а потом взлетают и теряются в закате...
Служка посмотрел на меня вытаращенными глазами.
– - Вот только одна рыжая красавица улететь не может, -- лирично подхватил Торус, -- Потому что не видит заката. В ее камере нет окон. А вместо заката ее ожидают другие вещи, куда менее приятные, чем оранжевые лебеди, изгибающие шеи.
Мальчик, очевидно, устав стоять истуканом, переступил с ноги на ногу, и дрожащие от напряжения руки чуть не выронили поднос. Во всяком случае, последний накренился, и кружка с тарелкой, угрожающе грохоча, поползли к краю.
Торус резко повернулся.
– - А ты что тут стоишь?
– - гаркнул он на подростка. Мальчику в последний момент удалось-таки спасти тюремный завтрак, и бедняга, подняв глуповатые круглые глаза на дознавателя, невинно улыбнулся: -- Так еду принес, сказали из рук в руки вручить, вот стою, жду, пока вы с мавреттой договорите.
– - С кем?!
– - длинные пальцы элвилин дрогнули, будто их обладатель хотел в мгновение ока свернуть служке шею.
Я хмыкнула в кулак. Паренек оговорился, а Торуса точно под дых ударили.
– - Ну, с мавреттой... Это ж вроде как обращение такое у Пришлых? Аль чего-то напутал?
– - мальчик растерянными голубыми пуговицами вперился в бледного от гнева элвилин.
Я не сдержавшись, хохотала. Какая пощечина Торусову самолюбию.
– - Какой оживленный разговор..
– - послышался от двери негромкий голос, и в камеру вошел отец Олав. Оглядел взбешенное лицо элвилин и вскинул кустистые седые брови.
– - О чём речь?
Торус криво усмехнулся:
– - О лебедях, отче.