Ночи и рассветы
Шрифт:
— Откуда я знаю! Исчез! Несколько месяцев назад ко мне пришел не он, а какой-то другой парень. Попросил меня молчать, и мы уговорились, что он будет платить мне арендную плату, а я буду говорить, что помещение остается за мной. Вот так я и впутался в это дело, сам того не желая.
— А Анастасис?
— Он ко мне приставал, и я открыл ему секрет. А потом он небось проследил, что делается на складе, и донес. Он добьется своего — меня бросят в тюрьму, и магазин останется в его руках.
— Чтобы бросить тебя в тюрьму, надо все это знать.
— Они знают, это уж точно! Ты одного не учитываешь,
— Тасия?
— Да, эта проститутка. Она сестра Калогерасов, и, будь спокоен, полиция знает все.
Пять братьев Калогерасов терроризировали всю округу. Особенно страшной славой пользовался старший. Однажды он со своей бандой напал на ребят из ЭАМ, писавших лозунги. Одного парня он убил и кровью написал на стене: «Борец за народовластие».
Заметив, что его сообщения обескуражили Космаса, Исидор снова впал в отчаяние.
— Стало быть, Исидор, ты знал, что склад перешел в руки организации, но держал это в тайне?
— Вот-вот! Именно так!
— Послушай, дело это серьезное. Тебе нельзя сидеть сложа руки.
— А что ты мне советуешь, Космас?
— Понятия не имею. Но сидеть и бездействовать нельзя. Нужно принимать меры.
— Какие меры? — Исидор снова принялся расхаживать. Бутылка раки уже опустела.
— Знаешь что, Исидор? А не бежать ли тебе к партизанам?
Если бы в эту минуту в комнату ввалились немцы, Исидор не был бы так напуган.
— Ты с ума спятил!
— Почему?
— Да ты в своем уме? Разве я для этого гожусь?
— Что значит «гожусь»? Если ты останешься здесь, погибнешь. А там у тебя есть шанс спастись.
— Ничего подобного! — крикнул Исидор. — Совсем наоборот! Если я останусь здесь, то спасусь. Ну, потеряю магазин, да провались он сквозь землю, но больше они со мной ничего не сделают. А если пойду к партизанам, погибну.
— Почему погибнешь?
— Да какие сейчас партизаны? Выдумка все это. Собрались в горах пять беспортошных и думают, что немцы принимают их всерьез. Да немцы нарочно оставляют их в покое! «Пусть, говорят, соберется побольше, а там мы одним махом накроем всю шайку».
— Ну, тогда не знаю, Исидор, решай сам.
— А чего тут решать? Я пойду и во всем сознаюсь. Что они мне могут сделать? Магазин заберут — ну, и бог с ним…
До утра он тысячу раз менял свое решение. То говорил, что никуда не пойдет, а будет прятаться, пока о нем не забудут. То снова приходил в уныние: раз Анастасис поставил целью его уничтожить, он его в покое не оставит, поэтому лучше всего прямо отправиться к немцам и во всем чистосердечно признаться. Немцы это оценят и отпустят его. А если не отпустят? Что же все-таки делать? На заре Исидор попрощался с Космасом, забрал чемоданчик и сказал, что вечером, возможно, вернется. На лестнице он остановился, снова вошел в комнату, обнял и поцеловал Космаса.
— Последний раз мы видимся, Космас!
— Да что ты…
В глазах Исидора стояли слезы. Он подхватил чемоданчик и бегом пустился по ступенькам.
В магазине Анастасис разыгрывал безутешную печаль:
— И чего он только полез в это дело, чудак этакий? И чего ему понадобилось спутаться с подпольщиками?
Анастасису
— Ну вот, ты свидетель, Космас, сколько раз я говорил этому чудаку: «Исидор, золотце, сиди себе смирно!» Так нет же, ему все неймется! То у него язык чешется и он мелет черт те что, то читает бумажонки, которые ему подсовывают разные бродяги. А тут еще этот его дружок Феодосис. В хорошее дельце его втравил. Да разве он меня слушал?
— Но кто, сынок, кто, кроме нас, знал, что он сдает этот проклятый склад? — прервал его разглагольствования Манолакис.
Тут Анастасис не выдержал:
— Ты, вот кто это знал! Кто, кроме тебя, способен на такую подлость? Космас или я?.. Слышишь, Космас, этот мерзавец шпионами нас считает! — И он схватил Манолакиса за шею.
— Оставь старика в покое, — сказал Космас.
— Да ты что, не слышал, что он говорит, Космас? Шпионами нас представляет, сволочь! Ты что, не слышал?!
— Слышал.
Вечером пришла Мари с обвязанным лицом. Глаза у нее были заплаканы. Исидора посадили! Мари рассказала, как было дело.
Исидор на заре вернулся домой, поднял ее с постели, и они вместе пошли в комендатуру. Немцы понятия не имели об этом деле и послали их в гестапо. Они отправились в гестапо. Там им сообщили, что всей этой историей ведает спецохранка. В спецохранке они около часу ждали офицера. Он пришел, посадил Исидора в крытый грузовик и отправил его в тюрьму Хаджикоста.
Мари плелась за машиной пешком.
XV
О судьбе Криса позаботились эамовцы. Он прожил несколько дней у Андрикоса, потом за ним приехали на машине и увезли.
В день отъезда Крис устроил скандал. Он во что бы то ни стало хотел ехать с Космасом и поносил организацию за то, что она его не отпускает.
С Тенисом Космас теперь встречался регулярно в кафе на улице Академии.
Как-то вечером Тенис привел в комнату Космаса гостя. Это был крепко сбитый парень лет двадцати. Видно было, что Тенис очень нервничает. Он целый час допрашивал Космаса, кто живет наверху, ходят ли жильцы по железной лестнице, навещает ли кто-нибудь Космаса, куда будет прятаться товарищ, если кто-нибудь постучит, и нельзя ли на скорую руку соорудить какой-нибудь тайник.
По поведению Тениса Космас понял, что этот парень важная персона. Никто не должен знать о его присутствии. Организация оказывает Космасу большое доверие, посылая к нему этого товарища, и он должен быть достойным этого доверия. Короче говоря, Тенис совсем запугал его. Даже скрывая англичанина, Космас не волновался так сильно, как сейчас.
Между тем, как только Тенис ушел, гость улегся на кровать и захрапел, как богатырь. Рядом с собой он положил немецкий парабеллум, две полные коробки патронов и две английские гранаты системы «Мильс». Он спал в одежде — в новеньком сером костюме и белой рубашке, оттенявшей загорелую шею. Комната дрожала от храпа, и Космас пробовал перевернуть гостя, надеясь, что хоть это подействует: он боялся, что на шум сбежится все семейство Кацотакисов.