Ночи и рассветы
Шрифт:
— Все в порядке? — спросил он.
Космас не ответил. Он присел рядом с Телемахом и попытался собраться с мыслями.
— Так ты уже знаешь?
— О чем?
— О Тенисе.
— Что?
— Сегодня утром его расстреляли. Комната поплыла перед глазами Космаса.
— Расстреляли его и еще шестьдесят человек. Тенису удалось выбросить из грузовика платок с запиской.
В записке Космас прочитал:
«Друзья мои, я иду на расстрел. Пусть моя смерть даст вам новые силы продолжать борьбу. Мы умираем за свободу. Из этой борьбы наш народ должен выйти победителем. И это
Тенис».
IV
Старый, изъеденный червями комод, на комоде коптилка. На полутемной стене двигаются — сгибаются и разгибаются — тени, Космас работает обнаженный до пояса. За окном сильный ветер. Рядом трудится бабушка Агнула.
Еще десять дней назад они не знали друг друга. А теперь он называет ее бабушкой, она его внуком. Бабушкой и внуком считают их соседи. Для соседей бабушка — вдова офицера, полковника в отставке, умершего от голода в 1941 году. После его смерти она продала свой дом в центре и сняла домик поменьше, на окраине. Космас — ее внук, сын ее сына, капитана, погибшего в Албании, Об этом свидетельствуют их паспорта и остальные документы. Документы с печатями, — словом, все как полагается.
Они работают по ночам.
Прежде чем снять этот домик, Космас взвесил все «за» и «против». Дом имел много преимуществ: в нем были две маленькие комнаты с кухней, от соседних домов он отделен садом с одной стороны и длинным цементным забором — с другой. Есть еще один плюс: остановка автобуса перед домом. Выходя из автобуса, попадаешь прямо в дверь, ускользая от посторонних взглядов на улице. Правда, есть в этом и свой минус: весь день на остановке толчется народ, особенно по утрам, когда вытягивается длинная очередь. А если идет дождь, люди жмутся к стене и садятся на подоконники. Поэтому днем работать нельзя. Приходится приступать к работе лишь после отхода последнего автобуса.
Тогда они поднимают с пола четыре доски и копают подвал. Заканчивают работу только под утро. Труднейшая проблема: куда девать землю? К счастью, под рукой огород, он заброшен и зарос травой. Космас пропадает там целыми днями: копает, разбивает грядки, проводит арычки. По ночам бабушка Агнула выносит туда землю. Она бросает ее на свежевскопанные грядки. Но земли слишком много, всю сразу не вынесешь. Подвал должен быть глубоким: там нужно поместить три ящика, типографский пресс и столик с радиоприемником. Товарищи торопят. Они знают, что им трудно, что на это, в сущности, нужны месяцы непрерывной работы. Они знают все. И тем не менее дали им всего пятнадцать дней. На шестнадцатый день должна выйти первая листовка. Когда все будет готово, организация пришлет редактора.
Поручение Им дал сам секретарь организации. Он приходил к ним в тот день, когда они начали работу, и придет еще раз в тот день, когда они ее закончат.
— Крепись, бабушка!
— Не бойся за меня, сынок. Держись сам!
Космас превратился в скелет. Глаза покраснели, под глазами черные круги. Ночью — работа, днем — работа.
Однажды, копая огород, он почувствовал на себе взгляд соседки, смотревшей на него через забор. Настойчивый,
Вечером в дверь постучали.
Бабушка поспешила открыть. Космас навострил уши.
— Госпожа Иоанну! Простите, пожалуйста, госпожа Иоанну, не обижайтесь, это для Василакиса. (Под этим именем Космаса представили соседям.) Бога ради, поймите меня правильно, госпожа! Дети в таком возрасте… У меня у самой дети, и я знаю…
Бабушка:
— Да не стоит беспокоиться, госпожа Афина! Да зачем это? Правда, сейчас тяжелые времена…
— Знаю, знаю, госпожа Иоанну… У меня тоже дети…
— Василакис устает, очень устает.
— Берегите его, моя милая.
— Да он не слушается меня, госпожа Афина… Разве дети нас слушают? Днем работает в огороде, а ночи… все ночи напролет, госпожа Афина, сидит над книгами. Готовится к экзаменам в высшее агротехническое…
И течет тихая, доверительная беседа двух соседок. Бабушка, как видно, намекнула госпоже Афине, что Василакис сейчас отдыхает. Это хороший повод не приглашать ее в комнаты. Вскоре дверь захлопывается. Бабушка входит, в руках у нее блюдо с кремом. Муж госпожи Афины мелкий маклер.
Бабушка отлично сыграла свою роль. Эта старуха незаменимый товарищ. Всю свою жизнь она провела в типографии. Она выпускала первые подпольные листовки. И новый подвал сооружается по плану прежнего подвала бабушки. Она отлично помнит его расположение, а стоит ей что-нибудь забыть, как она закрывает глаза и тут же вспоминает.
Работа продвигается. Космас каждый вечер вскапывает грядки, чтобы земля казалась свежей. Часть земли приходится сносить на чердак: иногда ночи бывают такими светлыми, что выйти в сад невозможно.
Космас спит считанные часы, до тех пор, пока не уйдет последний автобус. Тогда бабушка вынимает доски. Если он не услышит шума, она его не будит и начинает работу одна. Тихо-тихо, чтобы не потревожить Космаса, Он просыпается, вскакивает, бросает в лицо пригоршню воды и прыгает вниз.
Подвал уже глубок, почти в его рост. Коптилки они ставят на краю отверстия. Окна завешаны одеялами, чтобы на улицу не проникали ни свет, ни шум. Работать нужно осторожно. Сначала, подняв половицы, они рыхлили землю отвертками и ножами. Потом взялись за кирки. Земля твердая, и кирку приходится опускать с большой силой. Но бесшумно. Для этого требуется сноровка, и Космас приноровился. Бабушка изумлена. Секрет в том, объясняет Космас, чтобы нажимать на кирку, когда она почти касается земли. Это вдвое утомительнее, потому что кирка врезается в землю не своей тяжестью, а силой Космаса. Она действует как рычаг.
Когмас работает в трусах и обливается соленым потом. Он копает до тех пор, пока бабушка не отнимает у него кирку. Тогда он набрасывается на воду и выпивает целый кувшин. Вода тут же выступает изо всех пор, и он становится таким мокрым, что хоть выжимай.
На ладонях волдыри. Кровавые. Поэтому руки в бинтах. Больно только в первые часы, дальше он уже ничего не чувствует — ни боли, ни бешеного сердцебиения. Не слышит голоса бабушки, уговаривавшей его передохнуть. Бабушка силой усаживает его. И в ту же минуту им овладевает сон. Голова тяжелеет, веки смыкаются, ресницы слипаются.