Ночная дорога
Шрифт:
А Миа уже посапывала рядом.
Лекси раздумывала, не пробраться ли ей потихоньку в комнату Зака. Раньше она никогда так не поступала, держа слово, данное Джуд и Мии, что было не так уж и трудно. Но сегодня ночью она остро ощущала его отсутствие. Они так мало бывали вместе. А ведь уже конец декабря! Что бы там они ни говорили, о чем бы ни мечтали вслух, учиться они будут порознь. Начиная с сентября, им придется видеться только на каникулах. И то еще неизвестно, получится ли…
Она закрыла глаза и представила Зака, вспоминая, как они сидели на пляже…
— Лекси.
Вздрогнув, она проснулась.
Зак не отрываясь смотрел на нее через упавшую на глаза челку.
— Идем со мной.
Она взяла его за руку. Все оказалось очень просто. Он прижал палец к губам, произнес «ш-ш-ш», и они на цыпочках пробрались по коридору в его комнату.
Она могла бы остановить его, отпрянуть, как делала раньше столько раз, но неожиданно все отговорки показались ей самой глупыми. Она желала того же, чего и он. Ей была невыносима мысль потерять его. Ей хотелось стать для него всем, пока она еще может, чтобы он продолжал ее любить.
Она подошла следом за ним к большой кровати со снежно-белыми простынями и пуховыми подушками. Лунный свет, просачиваясь в окно, отбрасывал круг на белом хлопке.
— Вот, — сказал Зак, протягивая Лекси маленькую коробочку в розовой обертке.
— Еще два дня до Рождества. У меня с собой нет для тебя подарка.
— Нам, быть может, больше не удастся остаться наедине в ближайшее время, — сказал он с грустью.
Она раскрыла коробочку слегка трясущимися руками. Внутри, на голубом бархате, лежало тоненькое серебряное колечко с крошечным сапфировым осколком.
— Это кольцо-обещание, — торжественно объявил Зак. — Продавщица в магазине сказала, что именно такое дарят девушке, которую любят. Оно означает, что я хочу когда-нибудь на тебе жениться.
Лекси рассматривала кольцо, а на глаза наворачивались слезы. Значит, он все-таки ее любит! Так же сильно, как она его. Когда она подняла на Зака взгляд, в ее глазах отразилась вся любовь, накопленная с детства. И она отдала ее ему, отдала всю себя.
— У тебя есть презервативы?
— Ты уверена, что хочешь этого? — спросил он. — Потому что, если нет…
— Уверена, — прошептала она, снимая с него рубашку. — Люби меня, Зак. Именно этого я хочу.
8
У Джуд сохранилось мало детских воспоминаний, связанных с Рождеством. Вот что ей запомнилось: тихие утренние часы в большом доме на Магнолия-Блафф, искусственное дерево, украшенное профессионалами, одинокий чулок в дизайнерском исполнении, висящий над камином. Завтрак, доставленный из ресторана. Разумеется, подарки тоже открывали — молча и быстро. Каролина сидела на подлокотнике дорогого кресла, нервно постукивая ногой по деревяшке, а Джуд, скрестив ноги, занимала место на полу. Следовал обмен несколькими сухими «спасибо», на том тяжкое испытание завершалось. После того как открывали последний подарок, мать чуть ли не бегом устремлялась к двери.
Только однажды, когда еще был жив отец, Джуд написала письмо Санте, но подобным причудам с его смертью пришел конец.
В собственном доме Джуд устраивала Рождество по-другому. Материнство поглотило ее всю, превратив в фанатку праздника. Она украшала каждый сантиметр дома, так что в конце концов он становился похож на сказочную, прекрасную фотографию с обложки праздничного каталога. Но больше всего Джуд ждала рождественского утра, когда собиралась вся ее семья, с еще заспанными лицами, и открывала подарки. В эти ранние часы, когда ее улыбающиеся, окончательно не проснувшиеся детки усаживались вокруг нее, она видела результаты своих усилий. Двойняшки будут вспоминать эти времена с любовью, надеялась Джуд.
Сейчас, однако, коробки, обертки и бантики уже убраны, и они сидят за столом, лакомясь традиционными праздничными блюдами — яичницей со шпинатом, свежими фруктами и домашними булочками с корицей.
Вчера вечером, под громкие, ликующие крики, на северо-западе выпал наконец снег, и вид перед домом превратился в великолепную картину в белых и голубых тонах.
Джуд всегда любила снежные дни, а если они наступали во время праздников, то радость была двойной. Сегодня после позднего завтрака все семейство собиралось покататься на коньках на пруду. Как раз подходящее время, решила Джуд, поговорить серьезно с детьми о том, что произошло вчера ночью на вечеринке. Ей понадобилось нечеловеческое усилие, чтобы не разбушеваться, но она все-таки справилась. Тем не менее необходимо поговорить, повторить основные правила для выпускников.
Она так глубоко задумалась о том, как повести этот разговор и что сказать детям, что пропустила слова Зака.
Джуд повернулась к сыну, который сосредоточенно намазывал маслом булочку.
— Что ты сказал?
Зак улыбнулся. За большим столом, предназначенным для официальных обедов, сын, все еще растрепанный после сна, выглядел совсем мальчишкой лет на тринадцать.
— Кольцо-обещание.
В комнате повисло молчание. Даже Майлс нахмурился, не донеся вилку до рта.
— Что-что?
Джуд, сидевшая напротив Зака, выпрямилась.
— Прости, ты сказал «кольцо»?
— Оно очень симпатичное, — сказала Миа, отломив от булочки кусочек глазури, который тут же сунула в рот. — Ма! У тебя что, удар?
Джуд заставила себя оставаться спокойной. Ее сын, которому нет еще и восемнадцати, подарил своей подруге кольцо на Рождество?!
— А что именно ты обещаешь Лекси? — Она почувствовала, как Майлс сжал ее запястье.
— Кольцо означает, что я обещаю жениться на ней в будущем.
— Глядите-ка! У нас закончились фрукты, — неожиданно произнес Майлс. — Пойдем, Джуд, принесем еще. — И прежде чем она успела запротестовать — а она застыла, как замороженная, — он увел ее из столовой на большую кухню.
— Какого ч…
— Ш-ш-ш, — сказал муж, подводя ее к холодильнику. — Они тебя услышат.
— Ну и что! — воскликнула Джуд. — Я хочу, чтобы он меня услышал.
— Нельзя ругать его за это.
— Ты думаешь, ничего страшного, если наш сын дарит кольцо-обещание девочке, с которой встречается всего три месяца?