Ночная дорога
Шрифт:
Джуд помнила эту боль. Каждая женщина через это прошла — потерю первой любви. Именно тогда узнаешь, что любовь вовсе не вечна.
— Я знаю, как тебе больно, — сказала Джуд. — Кит порвал со мной за неделю до школьного вечера. Ровно за неделю. Он повел на танцы Карен Абнер, а я сидела дома и смотрела одна «Субботним вечером в прямом эфире». Я так много плакала, что до сих пор удивляюсь, как это наш дом тогда не смыло потоком. — Она прекрасно помнила тот вечер. Мать вернулась домой поздно, взглянула на Джуд и сказала: «Ради бога, Джудит Энн, какой ты еще ребенок», после чего пошла
Миа громко засопела.
— На меня больше никто не взглянет. Я такая дуреха.
— Ой, Миа, да ты еще себя не знаешь, и поверь мне, в тебя еще не раз будут влюбляться другие мальчики. Если парень не понимает, какая ты особенная, он тебя недостоин.
— Просто очень больно.
— Но это пройдет. Тебя не всегда будет тошнить при виде его с другой девушкой. А в один прекрасный день ты встретишь юношу, который заставит твое сердце биться быстрее, и твоя боль насовсем уйдет. Рана на сердце затянется, останется лишь крошечный шрамик, и когда-нибудь ты станешь рассказывать своей дочери о том, как обидел тебя когда-то Тайлер Маршалл.
— Не хочу его больше видеть. Как мне пойти на выпускной, если он там будет?
— Если прятаться от жизни, ничего хорошего из этого не выйдет, Миа. Раньше ты пряталась от бед. Теперь ты стала сильнее.
Девочка тяжело вздохнула.
— Знаю. Лекси говорит, что меня не должно заботить, кто что подумает.
— Она права.
— Да, — сказала Миа, но как-то неубедительно.
Джуд обняла дочь, вспомнив за одну секунду всю их жизнь.
— Я люблю тебя, Мышка.
— Я тоже люблю тебя, Madre. Можно пригласить Лекси? Она мне нужна сегодня.
— Ну конечно. Для чего же еще нужны лучшие подруги?…
Прошло десять дней, и вот уже они закончили среднюю школу.
Лекси стояла в толпе выпускников, глядя на море складных стульев, выставленных в спортивном зале.
Под баскетбольным кольцом стоял директор Йейтс и, размахивая руками, рассказывал, как пройдет церемония, но его слушала всего горстка ребят. Остальные смеялись, болтали, толкались.
— Вы покинете зал в алфавитном порядке, пройдете вдоль открытых трибун и свернете на футбольное поле — если будет солнечно. Если нет, останемся здесь, в зале, — говорил директор. — Итак, давайте прорепетируем. Джейсон Аднар, ты начинаешь шествие…
Лекси прошла по указанной траектории, выяснила, где ее место. Репетиция заняла весь шестой урок, а когда закончилась, их отпустили по домам. Весь класс высыпал из зала, как в каком-нибудь мюзикле, когда ребят распускают на летние каникулы.
Она и Зак нашли друг друга, даже не очень стараясь, словно по эхолоту. Просто один знал, где сейчас находится другой, а разлуку они не могли вынести. Все казалось в эти дни таким важным, таким значимым. Окончание школы. Летние каникулы. Колледж. Иногда Лекси могла уцепиться только за текущую минуту, любовь к Заку и дружбу с Мией. Все остальное менялось.
Зак взял ее за руку, и они пошли через школьный двор. На парковке для учеников он открыл перед ней дверь «мустанга».
— Где Миа? — спросила Лекси.
— Ее заберет мама. Они сегодня после школы хотят почистить перышки.
— Мии это пойдет на пользу. — Лекси села в машину.
Зак скользнул на сиденье водителя и посмотрел на нее.
— Мне нужно тебе кое-что сказать.
— Что?
— Не здесь.
Лекси напряглась. Потянулась к нему и уцепилась за его руку, словно утопающий, впрочем, так оно и было с самого начала. Всю дорогу из города в парк Ларивьер она не проронила ни слова.
В парке он остановился на их обычном месте и выключил мотор. Она ждала, что он откроет дверцу, но Зак остался на месте и повернулся к ней. Зеленые глаза его блестели от слез.
— Что? — прошептала она.
— Я люблю тебя, Лекси.
Он собирался с ней порвать! Этого следовало ожидать, как и быть готовой к разрыву. Ей хотелось сказать: «Знаю, что любишь», но она не сумела, у нее словно битое стекло было на языке.
— Я хочу поехать в Сиэтл вместе с тобой. Снимем квартиру.
— Погоди. Что такое? Ты хочешь учиться вместе со мной в местном колледже?
— Не хочу с тобой расставаться, Лекс.
Она испытала такое облегчение, что невольно вздрогнула.
Он поцеловал ее мокрую щеку, вытер свои глаза, стыдясь слез, которые были для нее дороже всех бриллиантов.
Держась за руки, они вышли из машины, дошли до своего места возле прибитых к берегу коряг и опустились на песок. Волны с шумом накатывали на берег, и этот звук, казалось Лекси, был как напоминание о первой любви. Взглянув на Зака, она чуть снова не расплакалась.
Он начал мечтать вслух. Говорил об их жизни, квартире, которую они найдут, и работе, которую получат. Он говорил всерьез, от первого до последнего слова, и она любила его за это еще больше, хотя понимала, что одного желания тут недостаточно.
— Миа, — только и сказала она. Ей не хотелось напоминать ему о сестре, но разве она могла бы считаться хорошей подругой в таком случае? Она любила Мию не меньше, чем Зака.
— Что я делаю? — вздохнул Зак и посмотрел мимо нее на волны. Потом снова повторил чуть тише: — Что я делаю?
— Думаю, нам даже не следует говорить об этом, Зак. Какой смысл?
— Но все могло бы получиться. Разве нет? Мы могли бы снять квартиру в Сиэтле. Все трое. И проучиться годик или два в центральном местном колледже Сиэтла, чтобы затем перевестись в университет. Я все равно попаду в хорошую медицинскую школу. Ведь не только университет Южной Калифорнии дает хорошее образование.
Она вдруг почувствовала себя ребенком, который держит в руках воздушный шарик, а тот легко поднял ее в воздух. У Зака в мечтах получалось все здорово; несколько драгоценных мгновений она сама верила, что это возможно. Но потом он сказал: «Я собираюсь рассказать о своих планах родителям», и она выпустила из рук ниточку и упала обратно на землю.
— Пока не надо, — попросила она, крепче прижимаясь к Заку. Вместо слов она принялась его целовать и целовала, пока в ее глазах не высохли слезы. Ее руки и губы сказали ему о том, как сильно она его любит.