Ночная погоня(сборник)
Шрифт:
Мейсон хмыкнул:
— Они сами в этом виноваты. Мы едим эрзац, потому что выделенных ими денег не хватает ни на что другое.
— Да, — кивнул Файрстоун. — Вот и попробуй им сказать об этом.
— Я? — Мейсон широко улыбнулся и допил молоко. — Я тут работаю, Ролли. Зачем мне нарываться на неприятности. Спасибо за молоко, старик.
— Только никому не рассказывай.
— Я буду нем как рыба, — пообещал Мейсон.
Два следующих дня прошли без происшествий. Мейсон и его друзья по-прежнему заглядывали в Помещение 106-А лишь в случае крайней необходимости.
Перед обедом шестого дня пребывания законодателей на Третьей Лунной Мейсон шел к себе, чтобы переодеться, когда его остановил Ролли Файрстоун.
— Эл, мне надо с тобой поговорить, — прошептал кок.
— Слушаю тебя. Что случилось?
— Помнишь стакан молока, который я дал тебе пару дней назад? Молока конгрессмена Мэннерса?
— Да, — кивнул Мейсон. — А что? Файрстоун дрожал от страха.
— Ты никому не рассказывал об этом?
— Конечно нет. Неужели ты думал, что я могу подвести тебя?
— Если кто-нибудь узнает, что я дал тебе молоко Мэннерса, — пролепетал Файрстоун, — командор четвертует меня.
— Да? А почему?
— Потому что я только что заглянул в молочный контейнер Мэннерса. Он практически пуст. Молока ему хватит на сегодняшний вечер, а утром он закатит нам концерт.
— Но ты говорил, что он привез с Земли десять галлонов молока. Как оно могло кончиться?
— Он же не считал каждый стакан, — ответил Файрстоун. — И кто я такой, чтобы указывать ему, сколько он должен пить молока. Да и я сам не обратил внимания на то, что оно подходит к концу. А Мэннерс требовал молока, как только у него свербило в животе, пять, шесть, семь раз на день, а то и чаще.
Мейсон рассмеялся:
— Мне это нравится. Конгрессмен, так ревностно урезающий ассигнования на нужды других, не может рассчитать свои потребности в молоке.
— Это не смешно, Эл. Мэннерс будет рвать и метать, но, держу пари, никогда не признается, что сам во всем виноват.
— Ты сказал Хендерсону?
— Нет. Я зайду к нему после обеда. Но помни, ни слова о том стакане, иначе мне конец! Мэннерс скажет, что я поил молоком всех подряд.
— Не волнуйся, Ролли, я не скажу ни слова. — Мейсон вновь улыбнулся. Судя по всему, ситуация менялась к лучшему. Если только они успеют все закончить.
Впервые после прибытия вашингтонских гостей в Помещении 106-А закипела работа. Всю ночь участники проекта «Босси» устраняли последние недоделки.
Ближе к утру они смогли облегченно вздохнуть, с гордостью оглядывая свое детище, полностью заполнившее Помещение 106-А. Стопка листов бумаги, единственного, за неимением травы, источника целлюлозы, лежала у вводного лючка. Приемник молока находился у противоположной стены. А между ними извивались трубы и провода, громоздились котлы, расходомеры, центрифуги и два термостата с выменем и печенью.
— Ну что ж, — сказал Мейсон. — Проверим ее в деле. Моури Робертс и Нат Брайан открыли люк и всунули в него кипу бумаги. Сэм Брюстер нажал несколько клавиш на пульте компьютера, управляющего процессом пищеварения. «Корова» загудела. Бумага медленно вползла в челюсти ножниц. Оттуда, измельченная, двинулась в первый желудок и, обильно смоченная водой, продолжила долгий путь, по ходу распадаясь на более простые составляющие. В точно заданное время в продукты пищеварения вводились синтезированные ферменты. Щелкали переключатели, на пульте загорались и гасли разноцветные лампочки.
По расчетам Мейсона, на получение молока из бумаги требовалось не меньше трех часов. Без двадцати шесть из вымени показались первые капли. В половине седьмого, после быстрого анализа, проведенного Моури Робертсом, участники проекта «Босси» чокнулись стаканами с молоком, натуральным коровьим молоком до десятых долей процента.
Затем пятеро из них отправились по своим комнатам, чтобы немного отдохнуть перед завтраком, а Эл Мейсон поспешил к командору Хендерсону.
…В тот день Хендерсон поднялся рано, а может, и вообще не ложился спать. Во всяком случае, и в приемной и в кабинете горел свет. Открыв дверь, Мейсон оказался лицом к лицу с майором Чалмерсом, адъютантом командора.
— Доброе утро, майор, — поздоровался Мейсон.
— Доброе утро, — ответил тот.
— Командор занят? Мне нужно с ним поговорить.
— К сожалению, он занят, — покачал головой Чалмерс. — Будет лучше, если ты зайдешь попозже, что-нибудь к обеду.
Из кабинета донесся громкий голос командора:
— Говорю тебе, Донован, мне необходимо молоко для Мэннерса. Через полчаса он узнает, что контейнер пуст, и его вопли будут слышны на Марсе. Разумеется, он сам виноват в том, что пил молоко слишком быстро, но попробуй сказать ему об этом. Да он и слушать не станет.
Мейсон улыбнулся майору Чалмерсу:
— О чем идет речь?
— У конгрессмена Мэннерса язва, и он на молочной диете, — сухо ответил Чалмерс. — Он привез молоко с Земли, но, как видно, мало, потому что вчера вечером Ролли Файрстоун обнаружил, что запас подошел к концу. Мэннерс ничего не ест, от порошкового молока он отказался, и командор всю ночь уговаривает Землю послать сюда специальную ракету с молоком для Мэннерса.
— Но ракета долетит до нас только через четыре дня, — удивился Мейсон.
— Значит, ты понимаешь, в каком мы тяжелом положении. Поэтому будь добр, уйди отсюда и не появляйся до тех пор, пока…
— Нет, — покачал головой Мейсон. — Послушайте, сэр, мне нужно немедленно поговорить с командором.
— Это невозможно. Я же объясняю, он на связи с Землей.
— Ну и что? Скажите ему, что я могу достать молоко. Натуральное молоко.
— Ты… что? Знаешь, Мейсон, нам не до шуток.
— А я и не шучу. Я могу достать молоко. МО-ЛО-КО.