Ночная жизнь моей свекрови

Донцова Дарья

Когда Злата услышала от одной из подруг про «потрясающие розовые таблеточки, слопаешь и делаешься стройненькая-стройненькая», она тут же подбила Киру отправиться в «Больницу». Бывшая модель начала расплываться в боках, сидеть на диете скучно, а «Стрик» мог решить проблему.

– С ума сойти! – возмутился Макс. – Если учесть резкое снижение веса, препарат заставляет щитовидную железу работать с удесятеренной силой. У дурочек, лопавших чудо-средство, мог случиться инфаркт или инсульт.

– Правильно, – мрачно подтвердил Антон, – но что может остановить

идиотку, которая уверена, что ее полному счастью мешают лишь жировые складки на боках?

Злата прихватила Киру, и они помчались в клуб. Веселиться ночь напролет не собирались, рассказывать мужьям о походе тоже. Им требовался не кураж на танцполе, а сжигатель жира.

«Стрик» глупышки приобрели легко и стали его принимать.

Молва не обманула. Аппетит у Винтер и Бариновой отшибло, пить им тоже не хотелось, сил было полно, и самое главное: обе дамы сбросили за неделю по пять кило.

Ни Яков Сергеевич, ни Антон Борисович не заметили лихорадочно-возбужденного состояния своих спутниц жизни. Правда, Ремчук спросил у Киры: «Ты вроде слегка постройнела? Отлично выглядишь». – «Это фитнес! – уверенно ответила жена. – Я не пропускаю занятий, упорно тренируюсь».

А вот Настя оказалась более внимательной. Она пристала к матери, и та поведала дочери о «Стрике». Дочь обиделась: «Вот ты какая! Сама худеешь, а я оставайся толстой?» – «Мы с тетей Кирой завтра опять сбегаем за таблетками, я с тобой поделюсь», – пообещала Злата.

– Она кретинка? – подскочил Макс. – Давать девятилетнему ребенку наркоту?

– Дура! – со злостью выплюнул Антон. – Безмозглая дрянь! Убедила Киру, что «Стрик» не опаснее кофе. «Это не синтетика, растительный препарат. Мы потеряем лишний вес, что хорошо для здоровья, – вот что говорила Злата, – эти таблетки даже дети принимают, ни малейшего вреда от них нет, одна польза».

Я не сдержала негодования:

– Ваша жена тоже хороша! Она, в отличие от Златы, имела высшее образование! И была старше глупой модели!

– Всякая наука забывается, когда баба хочет помолодеть, – отрубил Макс, – значит, Винтер и Баринова приобрели новую порцию «Стрика», привезли ее в загородный дом Якова Сергеевича и приняли?

– Да, – выдохнул Антон. – Злата угостила таблеткой Настю.

– И что случилось? – не успокаивался Макс.

Ремчук скрючился в кресле:

– Бариновой первой стало плохо. Пока Кира дошла до кухни и принесла воды, жена Яши умерла.

Винтер перепугалась и звякнула Марфе. Лизорук, схватив чемодан с лекарствами, ринулась на помощь. По дороге она не отнимала от уха телефон, хотела, чтобы Кира висела на проводе. Винтер рассказала про «Стрик», умоляла ничего не сообщать мужу, а потом затихла.

Когда Лизорук ворвалась в особняк, обе женщины уже не дышали, а Настя подавала слабые признаки жизни.

Ремчук захлебнулся словами, в кабинете стало очень тихо, я решила нарушить камерную обстановку:

– Вы скрыли их смерть! Объявили Киру сбежавшей, придумали ей любовника!

Антон Борисович затрясся:

– Это не я! Не я! Марфа!

Понимаете, женщины умерли. Все! Конец!

– Лизорук не вызвала «Скорую»? – протянул Макс.

– А смысл? – плаксиво осведомился гинеколог. – Медики напишут в соответствующей графе «смерть до прибытия» и сообщат в милицию. Врачи обязаны сигнализировать о подозрительных случаях, а тут как раз такой: бездыханные молодая Злата, еще не пожилая Кира и девочка в тяжелейшем состоянии. Значит, начнется разбирательство, возьмут анализ на токсикологию, выяснят про «Стрик», потянут за ниточку, опросят приятельниц умерших, те расскажут о «Больнице»! Сами знаете, как это бывает!

Макс крякнул, а я кивнула:

– Ну да! «Больница» принадлежит Баринову, Ремчуку и Марфе Матвеевне. Желтой прессе понравится этот расклад, начнется обширная кампания в газетах и журналах. Заголовки вроде «Врачи-убийцы» или «Хозяева «Больницы» отравили жен» будут перетекать из одного издания в другое. Незамедлительно выяснится, что вдовцы – владельцы популярного медцентра, и тут знамя из рук папарацци выхватят радио, телевидение и так называемая серьезная журналистика. Итог: народ начнет обходить клинику стороной, в клубе «Больница» появится наркоконтроль, а вокруг Баринова и Ремчука – ореол слухов. То ли они убили своих жен, то ли у них убили супружниц, но осадочек-то останется. Вы побоялись потерять свои доходы!

У Антона Борисовича мелко затряслись руки:

– Что вы несете! Мы не думали об этом.

– Да ну? – фыркнула я. – Верится с трудом!

– Сначала мы растерялись, – признался гинеколог, – потом, ради Насти, решили скрыть произошедшее. Девочке бы проходу не дали!

Макс наклонился вперед:

– Вы отвезли ребенка в стационар?

– Нет, – после короткой паузы признался Антон, – это было невозможно.

– Ага! Огласка, – кивнула я, – девятилетняя малышка глотала наркотики из папиного клуба, преподнесенные ей мамой. Не лучшая реклама для семьи Баринова.

– Мы заботились о психике девочки, – заголосил Антон.

– Поэтому бросили ее умирать? – почти ласково спросил Макс.

– Насте оказали помощь в полном объеме, – сопротивлялся Ремчук, – мы же опытные врачи. В дом доставили все необходимое, не спали ночами, ни на секунду не оставляли девочку одну.

– И? – протянула я.

– Пятнадцатого июля Настенька ушла от нас, – прошептал Антон Борисович. – Господи, она выглядела, как ангел. Белокурая, красивая, невинная.

Я посмотрела на Макса:

– Злата и Кира скончались в ночь с десятого на одиннадцатое июля, Настя умерла пятнадцатого.

Муж кивнул и придвинулся к Ремчуку:

– Вы их похоронили?

– Вместе, – всхлипнул Антон Борисович. – В лесу, на участке у Яши. Они там рядом лежат. Боже, как нам было плохо! Одна Марфа силу духа не теряла! Яша чуть с ума не сошел, Лизорук с ним носилась, как с новорожденным, с ложечки кормила. Баринов много месяцев в себя приходил. Я физически оклемался чуть быстрее, но поверьте, мне было очень непросто.