Ночной цирк
Шрифт:
Лишь после этих слов Бейли чувствует боль. Обжигающую, пронзительную боль, с которой кольцо врезается в его кожу.
— Что происходит? — сдавленным голосом спрашивает он, когда ему наконец удается набрать в грудь немного воздуха. От резкой пульсирующей боли, охватившей его с ног до головы, колени дрожат и норовят предательски подогнуться.
— Я скрепляю твой обет, — говорит Марко. — Это одно из моих умений.
Боль отступает, стоит Марко отпустить руку Бейли, но дрожь в ногах проходит не сразу.
— Ты в порядке? — встревоженно спрашивает
Бейли кивает, разглядывая ладонь. Кольцо исчезло, оставив после себя ярко-красный отпечаток на коже. Даже не задавая вопросов, Бейли отчетливо понимает, что шрам на этом месте останется навсегда. Опустив руку, он переводит взгляд на Марко и Селию.
— Я должен знать, что делать дальше, — говорит он.
Второе зажжение факела
Небольшую заваленную книгами каморку Бейли отыскивает без особого труда. Огромный черный ворон, сидящий в углу комнаты, с любопытством следит, как он шарит по столу.
Бейли нетерпеливо переворачивает листы толстой книги в кожаном переплете, пока не доходит до страницы с подписями Виджета и Поппет. Он аккуратно вырывает лист, так чтобы возле корешка не осталось ни клочочка бумаги. Следуя полученным указаниям, он достает перо из ящика стола и вписывает на страницу собственное имя. Пока чернила сохнут, он собирает остальные предметы, которые ему понадобятся, то и дело мысленно сверяясь со списком, чтобы ничего не забыть.
Проще всего оказывается отыскать клубок пряжи, он лежит на стопке книг прямо у него под носом.
Покопавшись в бумагах на столе, он находит две карты: одну из обычной игральной колоды, а другую из колоды Таро — с изображением ангела. Он кладет обе за обложку книги.
Голуби в клетке, висящей над его головой, беспокойно бьют крыльями.
Больше всего времени уходит на поиски карманных часов на длинной серебряной цепочке, которые, как выясняется, упали со стола на пол. Сдув с них пыль, он обнаруживает на крышке гравировку: инициалы Г. Б. Тиканья часов не слышно. Положив вырванную страницу поверх книги, Бейли засовывает ее под мышку. Часы и клубок он раскладывает по карманам, в одном из которых уже лежит свеча с Дерева желаний.
Ворон наклоняет голову, глядя на Бейли, когда тот направляется к двери. Голуби снова уснули.
Через примыкающий к каморке шатер Бейли проходит за спинками кресел, расставленных по кругу в два ряда. Пересечь арену наискосок почему-то кажется ему неправильным.
На улице по-прежнему накрапывает дождь.
Он почти бегом возвращается на площадь, где его поджидает Тсукико.
— Селия велела одолжить у вас зажигалку, — говорит он.
Тсукико с любопытством прищуривается, наклонив голову набок и становясь от этого похожей на странную птицу с ухмылкой чеширского кота.
— Что ж, думаю, это приемлемо, — после недолгого раздумья говорит она.
Она вынимает из кармана серебряную зажигалку и бросает ее Бейли.
Он не ожидал, что она окажется такой
— Будь с ней осторожен, — просит Тсукико.
— Она волшебная? — спрашивает Бейли, разглядывая зажигалку со всех сторон.
— Нет, но ей уже много лет, и она сделана руками человека, который был мне очень дорог. Как я понимаю, ты собираешься снова зажечь огонь?
Она указывает взглядом на железную чашу с завитками, в которой некогда пылал факел.
Бейли кивает.
— Тебе нужна помощь?
— А вы хотите помочь?
Тсукико пожимает плечами.
— Мне не так уж и важно, что из этого получится, — заявляет она, но взгляд, которым она окидывает шатры, обступившие площадь, заставляет Бейли усомниться в ее словах.
— Почему-то я вам не верю, — говорит он. — Но, как бы то ни было, это важно для меня. И что-то подсказывает мне, что я должен сделать все сам.
Тсукико улыбается, глядя на него, и впервые ее улыбка кажется ему искренней.
— В таком случае не буду тебе мешать, — говорит она, проводя ладонью по железной стенке чаши, и большая часть скопившейся в ней воды превращается в облако пара, которое в считаные секунды растворяется в тумане.
Не давая больше никаких советов или подсказок, она уходит прочь по черно-белой полосатой аллее; струйки дыма вьются у нее за спиной. Бейли остается на площади в одиночестве.
Он вспоминает историю зажжения факела — первого зажжения, о котором ему рассказывал Виджет. Только теперь ему приходит в голову, что он был зажжен в ту самую ночь, когда тот родился. Виджет всегда говорил об этом в таких подробностях, что Бейли решил, будто он все видел своими глазами. Лучников, разноцветный огонь, все действо.
А теперь сделать то же самое должен он, имея лишь книгу, немного пряжи и чужую зажигалку. В одиночку. Под дождем.
Раз за разом он проговаривает про себя то, что успел запомнить из наставлений Селии, касавшихся куда более сложных вещей, чем поиск книг и завязывание узелков. Что-то, в чем он так и не разобрался до конца, про сосредоточенность и намерение.
Он оборачивает книгу ярко-красной длинной шерстяной ниткой, на которой местами налипло и засохло что-то коричневое.
Он завязывает три узла, так что вырванная страница оказывается прижатой к обложке снаружи, а карты надежно спрятанными внутри.
Карманные часы он тоже вешает на книгу, туго затягивая цепочку.
Потом бросает книгу в пустую чашу. Она глухо ударяется о дно, часы лязгают по металлу. Шляпа Марко валяется в грязи у ног Бейли. Он поднимает и бросает ее вслед за книгой.
Повернувшись в сторону шатра воздушных гимнастов, он сразу находит глазами его купол, возвышающийся над прочими. А затем, поддавшись непонятному импульсу, выворачивает карманы и кидает их содержимое в чашу. Его серебристый билет. Высохшую розу, красовавшуюся в его петлице на ужине со сновидцами. Белую перчатку Поппет.