Ночной огонь
Шрифт:
— Я помогла тебе, неблагодарное животное! — пронзительно закричала она. — Ты глупец! Разве ты не знаешь, что этот громила в два раза больше тебя, что ты был болен?
— Убирайся отсюда, — процедил Люк сквозь зубы.
— Ты мой служащий. Я приказываю тебе немедленно прекратить это безобразие! — крикнула Ариэль в тот момент, когда Люк схватил Йоргенсона за уши.
Фермер зарычал, стараясь оторвать руки Люка от своих ушей. Глэнис оттащила Ариэль. Смит-сон, Сиам и Омар стояли рядом. Смитсон и Сиам вели быстрый диалог, сравнивая технику каждого
— Йоргенсон однажды в драке откусил ухо одного парня, — задумчиво произнес Смитсон.
— Остановите их, — приказала Ариэль Смитсону, который спокойно покуривал трубку, пока рядом раздавались звуки ужасных ударов. Кулаки продолжали опускаться на избитые тела, когда Смитсон выпустил изо рта превосходное колечко дыма и посмотрел, как оно уплывает в небо.
— Первая драка на нашем пути весьма интересна. Потребуется недельки две, чтобы все улеглось. Может, сломается чья-нибудь челюсть, возможно и не одна. Судя по всему. Люк имеет некоторый опыт кулачных боев.
Ариэль взглянула на Йоргенсона, который согнулся под градом методичных ударов. Он рычал и рвался вперед, а Люк продолжал крутиться вокруг него, изматывая.
— Этот человек… — Ариэль поперхнулась, ярость душила ее. — Этот человек, Йоргенсон;
изнасиловал Бидди.
Смитсон замер, потеряв свое спокойствие.
— Когда?
— Не больше часа назад. Он хвастался этим как петух, — выпалила Ариэль. Она вцепилась пальцами в мощную грудь Смитсона. — Если бы я была капитаном этого каравана, я бы…
— Мадам, в подобных делах я не принимаю советов вспыльчивых вдов. Но с Ланом мы разберемся, и весьма серьезно, — ответил Смитсон, желваки заходили под его пушистыми бакенбардами. — Я не потерплю таких женщин, ускользающих из поля моего зрения.
— Вашего зрения? Почему, вы…
— Ариэль. Пожалуйста, следи за своей речью, — прошептала Глэнис, озабоченно глядя на сжатые челюсти Смитсона. — Помни, ты леди и деловая женщина… и вдова.
Ариэль посмотрела на нее, потом на дерущихся. Люк прихрамывал, то отскакивая, то нападая на Йоргенсона. Огромный кулачище фермера достал челюсть Люка.
— Люк! Следи за его левой! — выкрикнула Ариэль, колотя кулаками по воздуху. Она подошла поближе, юбки облепили ноги. Ариэль нагнулась, приподняла подол, протянула его между коленями и закрепила под поясом на талии. В результате получилось подобие широких штанов. Вплотную подойдя к мужчинам, она сказала:
— Люк, если ты позволишь ему хотя бы еще раз нанести удар, я никогда не прощу тебя. Как твоя хозяйка, я приказываю тебе немедленно прекратить драку.
— Ангел, убирайся отсюда, черт побери, — ответил он, когда Йоргенсон сделал выпад, почти задев ее. Люк отклонился, потом ударил прямо в солнечное сплетение. Здоровенный детина замычал и согнулся, схватившись за живот. Ариэль;, свирепо смотрела на Люка,
— Я? Ты говоришь мне, что делать? Да как ты смеешь! Как посмел ты ругаться как последний портовый матрос, насквозь пропитавшийся виски!
— Ариэль Д'Арси! — Увещевания Глэнис потонули в яростных восклицаниях Ариэль.
— Люк. Сейчас же прекрати… Следи за ударом слева, проклятье! Он бьет исподтишка, как предатель.
Разбитое лицо Люка было злым, когда ему приходилось уворачиваться от размашистых, бешеных ударов Йоргенсона.
— Ангел, если ты не уйдешь отсюда сию же секунду, я буду вынужден отшлепать тебя пониже спины.
— Что? — Ариэль остановилась, открыв рот, кулаки замерли в воздухе. — Что? Ты грозишь мне как разбуянившемуся ребенку? Мне? Деловой женщине?
— Я думаю, они скоро снова поженятся, — прошептал Сиам, подходя поближе к Глэнис.
— Да, ну… увидим… — ответила англичанка растерянным голосом, отступая на шаг.
— Грубиян! — Ариэль ругала Люка. — Неотесанный нахал! Кем ты себя считаешь? Кто ты такой?!
— Мужчина, который претендует на тебя, chere, — спокойно ответил Люк, методично избивая своего противника быстрыми, точными ударами.
— Проклятье! Не получишь ничего! Тадеус джентльмен, а не дерущийся грубиян. Держу пари, ни разу в своей жизни он не участвовал в кулачном бою. Он человек, который использует «убеждение. Я хочу, чтобы мои дети были хорошо воспитанными людьми, а не дикарями на войне.
— Возможно, он не ответит на твою любовь, — сказал Люк, между глубокими вдохами.
Ариэль стиснула зубы, потом мрачно спросила:
— Как ты смеешь? Конечно, Тадеус любит меня. И будет любить еще больше после того, как я заполучу его.
Глэнис покачала головой.
— О, дорогая.
Оглушенный и задыхающийся, Йоргенсон шатался как раненный бык, прежде чем упасть в холодную грязь. Он приподнял голову, застонал и потерял сознание. Люк на мгновение взглянул на него, потом наклонился и поцеловал Ариэль.
Она провела рукой по своим губам и увидела на пальцах красные пятна.
— О, Люк. У тебя идет кровь. Твое бедное, дорогое разбитое лицо!
Он запустил руку в ее мягкие волосы, поглаживая пальцами шелковистые пряди.
— Вы, мадам, должны учиться повиноваться. Ее глаза расширились.
— Повиноваться?
— Любовь, почтение и повиновение, — ласково пробормотал Люк. — Ты полечишь мое «бедное», дорогое, разбитое лицо своими поцелуями? Я позволю тебе заполучить меня очень легко.
Он наклонился ближе, в его глазах под длинными ресницами тлел огонь. На смуглой шее тяжело пульсировала вена, желваки перекатывались под темной кожей.
— Не делай… никогда не делай этого снова.
— Что?
— Не давай мне приказов перед другими… таким тоном. — Спрятанная, хорошо сдерживаемая свирепость в мягком голосе Люка, его акцент, ошеломили Ариэль. Один глаз припух, но его блеск был неистовым, хищным и очень оскорбленным.