Ночной огонь
Шрифт:
Ариэль затянула ее в постель, накрыла одеялом. Она не была уверена как теперь отреагирует на Люка, растратив всю накопившуюся энергию на воров. Она хотела встретить его во всеоружии.
— Тихо.
После получаса беспокойного ворочанья, Глэнис отбросила одеяло и скользнула в платье.
— Я должна поговорить с мистером Сиамом. Он оставил мне утром эти прекрасные мокасины. Я не могу принять такой подарок… О, хотя они такие красивые.
— Глэнис, ляг спокойно. Завтра будет самое время поблагодарить его, — быстро зашептала Ариэль,
— О, мистер Сиам, могу я поговорить с вами одну минутку?
Одервеневшая Ариэль лежала, сжав кулаки. Утром, когда ее мысли придут в порядок, она встретится с Люком лицом к лицу и потребует развод. Фургон скрипнул, и Ариэль повернулась на бок, освобождая Глэнис место. Завтра Люк заплатит за свою неверность…
Мозолистая рука закрыла ее рот, и длинное тело Люка прижалось к ней. Он наклонился, целуя ее шею. Пойманная в ловушку мужчиной, Ариэль отказалась унизиться до недостойной борьбы, пока его рука не отпустила рот, и, скользнув по горлу, не начала ласкать грудь.
— Оставь меня, ты, похотливый развратник! — неровно прошептала она, брыкаясь и укутываясь в тяжелые одеяла.
Люк вдавил ее в перину, над Ариэль нависло неистовое лицо.
— Я думал мы закончили с нашими маленькими сражениями прошлой ночью, моя милая женушка, — сказал он тихим, с сильным акцентом шепотом. — Ты не будешь больше драться с ворами, как сделала это сегодня. Они могли причинить тебе боль, chere.
— Я была полностью способна контролировать ситуацию… Зачем ты здесь? — она попыталась шевельнуть запястьями, которые находились у него в одной руке.
— Чтобы полежать несколько мгновений с моей любимой женой, — процедил Люк сквозь зубы. — Чтобы почувствовать ее радостные поцелуи…
— Отлично! Иди к Смитсону, мне все равно. Я не желаю, чтобы ты использовал меня по своей прихоти когда угодно.
Он приподнял рассеченную бровь. Глубокая усталость лежала на лице, под глазами появились темные круги. Неистовое выражение удивило Ариэль. Рот, такой чувственный прошлой ночью, сжался в тонкую линию.
— Может быть, мне необходимо тепло рук моей жены, уют ее постели, маленькая, закрытая на ключ шкатулка, которую она называет сердцем. Может быть, ты легла со мной, если бы я был при смерти или носил имя «Тадеус». Но это не так, любовь моя. Я просто мужчина, нуждающийся в том, что ты так хорошо скрываешь.
Его губы медленно опустились, обжигающий поцелуй удивил Ариэль своей напряженностью и жадностью. У него был вкус отчаянья, ярости, и Ариэль сорвалась, потеряла самообладание. Она потянулась к его волосам, запустила пальцы; в жесткие пряди, борясь с растущим желанием.
Люк поднял голову, резко сказал:
— Ты маленькая соблазнительная колдунья.
— Да как ты смеешь! Тебя не было весь день. После прошлой ночи ты, по крайней мере, мог бы… — Ариэль запнулась, неуверенная, что должен был сделать Люк. — Потом появляешься и ожидаешь, что я…
Люк
— Ты уехал на весь день, — отбивалась она.
— Тосковала по мне? — настойчиво противоречил Люк. — Скажи, что скучала без меня, маленькая дикарка. Скажи, что хочешь меня, — потребовал он.
— Никогда, — Ариэль подняла подбородок, словно только затем, чтобы теплые пальцы Люка Иоснулись его.
— Сегодня, chere, боюсь, я не смогу ждать твоего благосклонного согласия в нашей супружеской постели, — прошептал он сквозь зубы.
— Проклятье, — воспротивилась она, сдувая упавший на лицо завиток.
— Очевидно. Но я не буду обделен вашими чарующими ласками, мадам Д'Арси. Вы моя семья теперь, моя единственная семья, и боюсь, к должен согреться у вашего очага. — Люк швырял слова, выражение его лица было хмурым и резким. Он разорвал ее рубашку, жадно глядя на обнаженную грудь, коснулся мгновенно затвердевших сосков.
Ариэль обхватила себя руками, решила остаться холодной к его прикосновению. Пальцы Люка ласкали ее тело, лицо, раньше гневное, приняло выражение нежного благоговения. Он на мгновенье закрыл глаза.
— Мой ребенок у твоей груди, это будет прекрасная картина. Ты такая красивая, страстная женщина, Ангел.
Потом он наклонился, чтобы попробовать не вкус розовый сосок. Ариэль закусила губу, стараясь не застонать от наслаждения.
— Ты не можешь так… — начала она, когда Люк принялся стягивать ее длинные панталоны.
Ариэль закрыла глаза, заставляя себя оставаться холодной. Она должна быть в ярости… она была в ярости.
— Конечно, ты намного больше, негодяй, — прошептала Ариэль, задыхаясь, ее пальцы сжимались в кулаки. — Твоя победа предопределена.
Усталость словно исчезла с лица Люка, появилась обезоруживающая мальчишеская улыбка.
— Ты ужасно хочешь сражаться, та chere. Почему же тогда не дерешься?
— Я — леди, ты — пресноводная ползучая водоросль, — ледяным тоном сказала она, пытаясь скрыть за словами желание, сжигающее тело. — Конечно, ты понимаешь, что леди никогда не будет приветствовать подобное… нахальное наступление.
— Да? — поддразнил он, крепко прижимая свои губы к ее рту.
Ариэль дрожала, горела, боролась с отчаянным желанием, обжигающим ее бедра и увлажняющим лоно.
— Отлично, — натянуто сказала она, когда Люк стал покусывать мочку уха. — Прекрасно. Ты играешь мною, Люк. Я могу отплатить.
— Мгм? — вопросительно промычал он, нежно сжимая грудь в своей ладони. Ее тело напряглось, когда Люк лизнул маленький сосок. — Божественная.
Она вздрогнула, пальцы инстинктивно потянулись к его волосам.
— Я могу ранить тебя. Действительно. Однажды я проколола руку мужчине, когда тот сделал неуместные движения.
Тихий смех Люка раздался у ее шеи. Выразят тельный звук заставил сердце забиться неровное