Ночной поезд в Мемфис
Шрифт:
Я сделала еще один заход:
— Особенно если это медовый месяц. Полагаю, ее сын останется вместе с ней в Каире?
— Думаю, что да. — Свит испытующе посмотрел на меня.
Я взяла себя в руки и направилась на свое место.
— Отлично. Пока.
— Встретимся в пирамидах! — крикнул Свит мне вслед.
Я снова втиснулась в свое кресло и взяла сандвич — не что-то там плебейское, вроде цыпленка или сыра, а произведение искусства из креветок с рублеными яичными желтками и каким-то загадочным соусом. Свит и Брайт не выглядели встревоженными; напротив, смотрели на меня так, словно
Не могу сказать, что послеобеденная часть экскурсии по Саккаре доставила мне удовольствие, даже несмотря на то что Фейсал был исключительно красноречив, а Элис почти не отходила от меня всю вторую половину дня. С ней было очень хорошо: при всей обширности своих знаний она не позволяла себе безапелляционных высказываний и обладала неожиданно озорным чувством юмора. Глядя на Сьюзи, которая прилипла к Фейсалу, она сказала:
— Похоже, дама предпочла молодость и красоту, а не деньги. Для Лэрри это большое облегчение, вчера он выглядел, как загнанный кролик.
— Он очень милый человек, — подхватила я. — Я имею в виду Лэрри. Вы хорошо его знаете?
— Его никто хорошо не знает. — Засунув руки в карманы, Элис шагала так бодро, что ей можно было дать наполовину меньше лет, чем было на самом деле. — Я встречалась с ним пару раз; он действительно очень увлекается археологией и много знает. Однако я удивилась, увидев его здесь: он очень необщителен. Конечно, гвоздь программы этого круиза — открытие после реставрации гробницы Тетисери, а ею он вот уже более трех лет интересуется больше всего. Быть может, надеется уговорить остальных толстосумов, участвующих в круизе, поддержать другие подобные проекты?
Элис остановилась, чтобы подождать остальных, а я сказала, стараясь скрыть одышку:
— После обеда его с нами не было. Пытается избегать излишне назойливых дам?
Она поняла, что я имела в виду.
— Только не вас. Вы имели огромный успех. Он даже как бы невзначай подошел ко мне и спросил, как я думаю, не захотите ли вы после обеда посмотреть вместе с ним гробницы знати Восемнадцатой династии, закрытые для публики.
— И вы сказали, что я не захочу? Черт вас возьми, Элис, как же я смогу подцепить миллионера, если вы будете мне мешать?
Элис рассмеялась:
— Я не виновата. Он сам отговорил себя прежде, чем я что-либо успела ответить. Видит Бог, я собиралась действовать, как школьная воспитательница, убеждающая застенчивого мальчика пригласить на танец главную заводилу в классе. Но... — добавила она, хитро взглянув на меня, — не обольщайтесь. Вы нравитесь Лэрри, потому что относитесь к нему как к нормальному человеку, однако не думаю, что он помышляет о браке.
— Так же, как и я.
— Здравомыслящая женщина?
— А почему вы с ним не пошли? Эти общетуристские достопримечательности вам, должно быть, скучны?
— Моя дорогая, я на службе. К тому же меня никогда не утомляют «общетуристские
— Это, кажется, следующий пункт нашей программы? У меня в голове все перемешалось, — призналась я.
— Ничего удивительного. Мы втискиваем в один день слишком много. Голова переполнена. Если не хотите, можете не ходить.
— Да, наверное, не пойду. Вы идите, а я посижу здесь и полюбуюсь видом.
После насыщенного утра и обильного обеда все, кроме самых энергичных, немного сникли. Некоторые остались в автобусе, другие побрели покупать сувениры, в которых не было недостатка. Не более дюжины изъявили желание осмотреть пирамиду изнутри. Среди последних были Брайт, Свит и огромная квадратная женщина, как мне сказали, знаменитая писательница. Вот ее никто не обвинил бы в оскорблении приличий, принятых у щепетильных египтян: от шеи до щиколоток она была закутана в развевающиеся покрывала, а из-под легкого шарфа на голове виднелись лишь нос и глаза. Ее лицо показалось мне смутно знакомым, но я не могла припомнить, где именно его видела, однако подумала, что припомнить надо. Не так уж много знаменитых романисток являются обладательницами заметных усиков.
— Как ее зовут? — шепотом спросила я у Элис.
— Луиза Фенклифф. Но печатается она под псевдонимом Валери Вандин. Слышали когда-нибудь?
Слышала. Даже — грешна — читала пару ее романов. Она была одним из любимых авторов Шмидта. Из художественной литературы Шмидт читает только два вида книг: лихо закрученные детективы с участием тощих крутых сыщиков и чувствительные исторические романы с участием беззащитных и знойных героинь. Другими словами, насилие и секс. Я недоверчиво оглядела массивные стати, колыхавшиеся впереди меня. У этой дамы, должно быть, невероятно живое воображение: для человека с таким сложением сексуальная гимнастика, которую она описывает в столь интересных подробностях, физически недоступна.
Так вот почему она показалась мне такой знакомой! Правда, на фотографиях, публиковавшихся на обложках ее книг, усы и морщины, пересекавшие лоб, обычно затушевывали. И отметали пару лишних подбородков.
— Ее героини как на подбор — высокие, стройные блондинки, — тихо сказала я.
Элис хихикнула:
— Интересно будет посмотреть, как ей удастся засунуть высокую стройную красотку в роман о Древнем Египте. Насколько я понимаю, она собирает материал именно для такого романа.
Луиза, запрокинув голову, изучала осыпавшуюся грань пирамиды.
— А где же Надписи На Пирамидах? — с пафосом вопрошала она. Фейсал почти наверняка слышал вопросы и поглупее этого, а потому терпеливо объяснил:
— Внутри пирамиды, мисс Вандин. Вы идете?
Вместо ответа она повернулась к нему спиной и спросила Элис:
— А вы?
— Да, собиралась.
— В таком случае я — с вами. Мне нужно, чтобы кто-нибудь перевел кое-какие из этих текстов; хочу услышать эхо магических заклинаний, отражающееся от стен погребального покоя. — И, воздев руки к небу, она продекламировала: — О боги подземного царства, примите этого фараона с миром! О небесные водители, обрушьте венец Анубиса на всех, кто посмеет осквернить эту гробницу!