Ночной скиталец
Шрифт:
— Вы ангел-хранитель Дженни? — спросил он.
— Едва ли. Она моя горничная. — Розалин засмеялась, затем осознала, что забыла представиться. Что он должен был о ней подумать?
— У меня ужасные манеры, — посетовала она. — Я не назвала себя.
— Я уже знаю, кем вы должны быть.
— В самом деле?
— Воистину вы Владычица Озера [17] , девушка-фея, которая пришла из замка под мерцающими водами озера Мэйден, чтобы даровать моему господину Артуру чудесный меч Экскалибур.
17
Владычица
Она — вырастила Ланселота Озёрного после смерти его отца (отсюда его прозвище) (вариант — похитила младенца),
– выучилась магии у Мерлина и затем, зачаровав, погубила его,
– дала Артуру меч Экскалибур и забрала его обратно после его смерти,
– вместе с другими загадочными королевами отвезла Артура на Авалон.
— О, н-нет, — воскликнула Розалин, испугавшись его ошибки.
— Но у вас глаза той волшебницы, блестящие, как драгоценные камни, и вы одеты в белую парчу.
Белую парчу? О чем он говорит? Розалин оглядела себя и с ужасом поняла, что стоит перед ним в одной ночной сорочке. Как обычно, поддавшись эмоциям, она выбежала из комнаты, даже не вспомнив о халате или шали.
Покраснев, девушка скрестила руки на груди в защитном жесте. Должно быть, сэр Ланселот почувствовал ее замешательство, потому что отвел взгляд. Живой или мертвый, этот мужчина обладал благородной душой.
Розалин медленно отошла назад, чтобы лунный свет не так хорошо освещал ее.
— Это не парча, а всего лишь моя льняная ночная рубашка, — объяснила она, сильно покраснев.
— Значит, вы не моя Владычица Озера?
— Н-нет, простите.
— И у вас нет магического меча для меня?
— Боюсь, что нет, — подтвердила она с сожалением. — Вам он нужен?
— Вы даже представить себе не можете, как сильно.
На секунду это противоречивое замечание вызвало у Розалин недоумение. Она удивилась, зачем призраку, даже если это был сэр Ланселот, мог понадобиться меч.
Когда девушка отважилась взглянуть на него снова, то обнаружила, что глаза рыцаря сверкают, а губы изогнулись в улыбке. Через мгновение она все поняла.
— О! Вы не думали так на самом деле, вы просто дразнили меня!
— Увы, да. Простите меня, миледи.
Розалин попыталась выглядеть рассерженной, но не преуспела в этом. Ее покойный муж бы хорошим человеком, но слишком серьезным. Он редко ее дразнил, а она, как обнаружилось, была совсем не против этого.
Взгляд сэра Ланселота не был насмешливым, он был полон веселья, которое было почти нежным. Его глаза светились улыбкой, за которую любая женщина в мире все бы ему простила. И Розалин не была исключением.
— Простите меня, — повторил он снова более мягко.
— Прощаю, — сказала она. — Но только потому, что я рада видеть, что спустя столько веков вы не потеряли чувство юмора.
— Это все, что у меня осталось. — Казалось, в его памяти промелькнуло воспоминание, глубоко опечалившее его, но он тут же вновь обратил все
— Но если вы не ангел-хранитель и даже не моя Владычица Озера, как же мне тогда называть вас?
— Я леди Розалин Карлион, — она начала приседать, протягивая руку, затем отдернула ее, осознав тщетность этого движения. — Я одна из постояльцев этой гостиницы.
— Путешествующая по Корнуоллу в поисках легенд.
— Да. Знаю, для вас это должно звучать странно, потому что, я уверена, леди не делали таких вещей в ваше время. Им не нужно было искать легенды. Они жили среди них. Даже в мое время эти поиски не считаются подходящим занятием для женщины. Но мой отец был последователем Артура. Я полагаю, что унаследовала эту одержимость от него. Прибыть в Корнуолл, чтобы воочию увидеть Тинтажель, где родился Артур, побывать у магического озера, где он получил Экскалибур, — об этом путешествии я мечтала с тех пор, как была маленькой девочкой.
Розалин добавила тоскливо:
— Я никогда не представляла, что мне придется проделать его одной.
— Ваш отец? Он… умер? — спросил Ланселот.
— Они оба умерли. И мама, и папа, — девушка не смогла сдержать дрожь в голосе. — А всего лишь в прошлом году я потеряла мужа.
— Я сожалею, — сказал он. — Вы… вы слишком молоды, чтобы быть вдовой, совершенно одной в мире. У вас нет ни братьев, ни сестер?
— Нет. Никого, — Розалин наклонила голову, боясь, что может открыть больше, чем следовало.
Ее муж всегда беспокоился, что она ведет себя слишком доверчиво с незнакомцами, показывая прискорбную склонность верить каждому, кто проявлял к ней хоть чуточку доброты. Он заклинал ее быть более осмотрительной. Распространялось ли это предупреждение на симпатичных призраков?
Розалин почувствовала едва ощутимое прикосновение, как будто легкое дуновение ветерка пошевелило ее волосы. Она подняла глаза и увидела, что сэр Ланселот пытается дотронуться до нее, чтобы утешить. Что было совершенно невозможно, разумеется.
Расстроенный и беспомощный, Ланселот отвел руку. Его глаза встретились с ее. В это мгновение Розалин испытала чувство узнавания, ощутив столь сильную связь, что не могла объяснить это. Чувство, что он в полной мере понимает ее печаль. Потому что он тоже знал, как это: быть совсем одному.
Чем дольше Розалин смотрела в его глаза, тем больше убеждалась в этом. Сэр Ланселот дю Лак не был для нее незнакомцем. Она знала его всю свою жизнь по сказкам и легендам. Знала его благородство, его мужество, его отвагу. Знала его так же хорошо, как своего дорогого Артура.
Розалин увидела, как ее слова о том, что у нее нет никого на свете, опечалили его, а она не могла допустить этого. У сэра Ланселота и так было слишком много поводов для скорби.
Пытаясь развеселить его, Розалин широко улыбнулась.
— Разумеется, я не совсем одна, — уточнила она. — Я забыла о Миранде и Клотильде.
— Вы говорите о каких-то домашних животных, миледи? Возможно, о собаках?
— Нет, о незамужних тетушках моего покойного супруга. Сейчас я живу с ними, — девушка скорчила гримасу, — и это не всегда приятно.