Ночные птицы. Памфлеты
Шрифт:
Однако, как ни силится скрыть свое прошлое воспитанник седого митрополита, люди, порывающие с украинским национализмом, беспрестанно напоминают о нем, освещая тот туманный период в деятельности Гриньоха, который Шептицкий обозначил в «Шематизме» фразой: «в эмиграции».
Сброшенный на украинскую землю с американского самолета в мае 1951 года, арестованный и затем амнистированный Советской властью, бывший член руководства зарубежных частей ОУН и руководитель референтуры бандеровской службы безопасности Мирон Матвиейко в своем письме, опубликованном в советской украинской печати и за рубежом, заявил:
«Я свидетель так называемой «заграничной политики», то есть агентурных
Не только плевки гитлеровцев, но и раны американцев очень охотно забыли Стецько и Гриньох, стоило им только осесть в Мюнхене, почуять запах немецких марок, американских долларов и начать обслуживать шпионскую организацию генерала Рейнгарда Гелена и американскую разведку.
Бывший руководитель националистического подполья на Украине в послевоенные годы, под кличками полковник Коваль, Лемиш, Юрко, Медведь, а на самом деле Василь Кук, амнистированный по Указу Президиума Верховного Совета СССР, в своих открытых письмах, опубликованных в советской и зарубежной печати, писал:
«...Представители так называемой ЗН УГВР (Зарубежного руководства «украинской главной освободительной рады») в лице Лебедя, Гриньоха, Ребета и других в мае 1951 года подготовили и послали на американском самолете на Украину эмиссара Охримовича со специальным заданием для ОУН на Украине».
Как ни напутствовал и как ни осенял крестным знамением террориста поповича Охримовича доктор богословия Иван Гриньох, эмиссар довольно быстро попался в руки советского правосудия и был судим. В мае 1954 года в газетах Украины было опубликовано сообщение, из которого следовало, что «при изгнании гитлеровцев с территории Украины главари ОУН — Бандера, Охримович и другие, боясь ответственности за содеянные преступления, бежали в Западную Германию и,— как показал Охримович,— сменив своих хозяев, стали выполнять шпионские задания американской и английской разведок против Украинской ССР. В этих целях, обосновавшись в Мюнхене, они собрали там наиболее отъявленных бандитов из числа оуновцев и других преступных элементов и готовили кадры шпионов для заброски в Советскую Украину и страны народной демократии. Охримович показал, что он также обучался в одной из специально организованных шпионско-диверсионных школ в местечке Кауфбейрен, близ Мюнхена...»
По приговору Военного трибунала Киевского военного округа попович Василь Охримович был расстрелян. Его смерть оплакивали в Мюнхене другой попович — вожак террористов Степан Бандера и доктор богословия Иван Гриньох, как видно недостаточно вышколивший отпетого диверсанта.
Но «соловей» в сутане горевал недолго. У него под рукой были завербованные с помощью
Доктор Иван Гриньох часто выезжает из Мюнхена на конспиративные квартиры в деревню Обер-бойрен, в города Кауфбейрен и Бодверисгофен и наблюдает, как офицеры американской разведки — Джон, Дейв, Стиф, Том и другие обучают поставленных им волонтеров шпионскому ремеслу. Они показывают завербованным, как надо закладывать мины, как стрелять навскидку, не целясь, из всех видов оружия, как бесшумно закалывать ножом часовых. Американские инструкторы обучают, как пользоваться радиопередатчиками, фотографировать тайные документы и военные объекты, и время от времени вывозят своих питомцев на аэродром близ Кауфбейрена, приказывая им прыгать с парашютами. Американские военные самолеты кружат над аэродромом, и из их люков то и дело выскакивают, падая на баварскую землю под разноцветными парашютами, кандидаты в шпионы, враги Украины.
А внизу за ними следит средних лет человек, в длинной сутане, с крестом на груди — доктор богословия, знаток «священного писания» и одной из заповедей христианства — «не убий». Знание этой заповеди отнюдь не мешает Гриньоху принимать участие в обучении кровавому ремеслу новых его воспитанников, как, впрочем, не мешало летом 1941 года готовить в легионе «Нахтигаль» убийц польских профессоров и еврейских детей. Часто, когда обучение кончается, Иван Гриньох, Юрий Лопатинский в сопровождении американских офицеров едут на военных «джипах» к дому № 8 по Бухлейштрассе. Там, за столом, уставленным бутылками с джином, виски и ляймджусом, они обсуждают «деловые» качества каждого из обучаемых новичков.
Иван Гриньох предлагает американцам обратить особое внимание на Юрия Стефюка. Как-никак, этот оуновец с лета 1944 года и по 1947 год был в боевиках Рена, Дидика, Бродича, которые действовали на территории Польши, близ Санока. Он нападал на польский город Балигрод, на село Лупков. Такой националист, как Юрий Стефюк, набивший себе руку в разных операциях, по мнению Гриньоха, заслуживает особого задания. Ему поручают разведать расположение советских военных гарнизонов в Станиславской и Черниговской областях, подыскать такие пункты в Карпатах, куда бы в случае войны американцы могли сбрасывать военные десанты и оружие. Стефюку приказывают передать по радио в Мюнхен все подробности о военных аэродромах и радарных станциях в Карпатах.
Незадолго перед вылетом, когда Гриньох проводил очередное собеседование с завербованными шпионами, один из них, чернявый парень по кличке Се-менко, прервал священника вопросом:
«Мне что-то здесь неясно, отец доктор...»
«Что тебе неясно, сын мой?» — сказал Гриньох, устремив на волонтера взгляд серых, ничего не выражающих глаз.
«Как же это понять, что американские офицеры обучают нас только собирать разведывательные данные? Мы же согласились лететь в край не для шпионской, а для организационной работы?»
Этот дерзкий вопрос перепугал Гриньоха. Он подошел к дверям закрыл их, чтобы, чего доброго, американцы не услышали такую ересь, и долго, тихим голосом объяснял, что националистическое подполье, которое якобы существует на Украине, требует оружия, денег, технических средств. А где их взять? Все это дадут американцы в том случае, если наши хлопцы соберут для них разведывательные сведения.
«Дурню! — говорили потом Семенку его напарники.— Полез со своим вопросом! Ты что, хочешь, чтобы Гриньох взял тебя на заметку ибыло, как с Богданом?..»