Ночные удовольствия
Шрифт:
Кириан провел остаток дня, пытаясь заснуть, но в лучшем случае это были лишь кратковременные провалы. Его желание к этой женщине было настолько всепоглощающим, что Охотника трясло просто от ее близости.
Еще никогда в своей жизни Хантер ничего не хотел так яростно, как сделать то, что предложила ему Аманда: спустить себя с цепи и поглотить ее.
Если бы он только осмелился.
Когда стемнело, Кириан вышел на охоту за ней.
В первый раз за свою жизнь, как Темного Охотника, он преследовал
— Знаешь, — произнесла она своим мягким, тягучим выговором, посылая электрические разряды по его позвоночнику прямо к паху. — Тебе ведь совсем не обязательно было меня забирать. Ты мог позвонить в офис и спросить, как я.
Кириан закашлялся, почувствовав, как жар пополз по его лицу. Черт! Она заставила его покраснеть? Он не краснел с тех пор, как был неуклюжим мальчишкой более двух тысяч шестидесяти лет назад.
— У меня не было твоего номера.
— Ты мог найти его в любом справочнике. И, конечно же, он есть у Грейс.
Кириан почувствовал, что Аманда улыбается.
— Да ты даже мог просто прочитать его у меня в голове. — Ее взгляд стал дьявольски хитрым, подозрительным. — Спорим, ты просто хотел снова меня увидеть, так ведь?
— Нет, — ответил он слишком быстро.
— Угу-угу. — Недоверие эхом отдавалось в ее голосе. — И почему это я тебе не верю?
— Может быть потому, что я никогда не умел нормально врать.
Они оба рассмеялись.
Аманда наблюдала, как Хантер ведет машину. Он снова надел маленькие круглые солнцезащитные очки и выглядел более потрясающим, чем любой мужчина имел право быть.
— Скажи мне кое-что, — попросила она.
Он вопросительно приподнял бровь, но ничего не сказал, глядя прямо перед собой.
— Тебе действительно нравится быть Темным Охотником?
Хантер взглянул на нее и улыбнулся так, что показались клыки.
— Скажи, много ли на свете есть профессий, где ты можешь играть в героя каждую ночь. Моя зарплата достигает астрономических цифр, и я буду жить вечно. Что есть такого в этой работе, чего нельзя любить?
— Но разве тебе не бывает одиноко? — спросила Аманда.
— Ты можешь быть одинокой и в толпе.
— Думаю, да. Но все-таки…
Он скосил на нее взгляд.
— Почему бы тебе не спросить о том, что ты действительно хочешь узнать?
— Если ты читаешь мои мысли, почему ты сам не ответишь?
Его губы растянулись в улыбке, как у волка, только что обнаружившего новую добычу.
— Да, милая, я думаю, что ты неописуемо сексуальна. И я ничего не хочу так сильно, как отвезти тебя к себе и сделать так, чтобы пальцы на твоих ногах свернулись в трубочку.
Жар опалил лицо девушки.
— Ненавижу, когда ты так делаешь. Ты еще хуже Табиты. Господи, неужели у всех Темных Охотников есть такие силы.
— Нет,
— Должна признаться, я бы действительно хотела, чтобы у тебя был какой-нибудь другой.
— Хорошо, сладкая. На тебя это больше не действует. Никакого чтения мыслей.
Глядя на него, Аманда осознала, что, несмотря на буйный нрав и привычку строить из себя мачо, под всем этим он скрывал благородное сердце.
— Ты хороший человек, Хантер.
— Ты имеешь в виду, хороший вампир.
— Да, но ты не пьешь кровь.
Уголок его губ дернулся.
— Это Юлиан рассказал тебе, так ведь?
— Да. Он сказал, что Темные Охотники в отличие от Апполитов избежали этой части проклятия Апполона.
— Для справки, — бросил он предупреждающим тоном, — Нам не нужна кровь для жизни, но некоторые Темные Охотники, которых называют Кормящимися, пьют ее. — Хантер переключил передачу. — Думаю, прошлой ночью вы с Юлианом проговорили намного дольше, чем следовало бы.
— Возможно.
Но с другой стороны Хантер стал ее любимой темой. Она продержала бедного Юлиана полночи, расспрашивая о Кириане и Темных Охотниках.
— Это правда, что Даймоны живут только двадцать семь лет?
Он кивнул.
— Вот почему они так опасны. Большинство Апполитов готовы на все, лишь бы выиграть еще один день.
По информации, добытой у Юлиана, именно поэтому Темные Охотники были бездушными. Это не давало Даймонам заполучить самые сильные души. Чем сильнее та была, тем дольше жили они.
— Такие, как ты, — сказал Кириан, — это главная приманка для Даймонов. Когда они забирают душу, они вбирают все способности вместе с ней.
Аманда фыркнула.
— Нет у меня никаких особенных сил.
— Ты можешь верить любой лжи, если это сделает тебя счастливой.
— Это не ложь, — сказала, защищаясь, Аманда. — У меня нет абсолютно никаких способностей. По крайней мере, если это не предполагает перемалывания цифр.
— Ну, хорошо, мельница, я тебе верю.
Его слова говорили об этом, но голос выдавал прямо противоположное. Сузив глаза на этого упрямца, она указала ему дорогу к своему дому.
Когда они подъехали ближе, девушка увидела облака серого дыма, поднимающегося в ночное небо.
— Это пожар?
— Да, и, кажется, серьезный.
— О, нет, — выдохнула Аманда, когда они приблизились, и она увидела, что это горит ее дом.
Но Хантер даже не остановился, направившись к дому Табиты, где полыхал еще один пожар.
Слезы затуманили глаза, когда она неуклюже пыталась нащупать ручку двери.
— Табита! — закричала Аманда, в ужасе от того, что ее сестра может быть внутри.