Ночные видения
Шрифт:
Саманта поднимается, торопясь восстановить дыхание. Арти уже на ногах.
Она не успевает среагировать — его каблук крушит ребра и отбрасывает ее на металлический контейнер. Ей удается увернуться от второго выпада. К дождю добавляется снег, и стены окружающих домов словно вибрируют.
Арти наступает. В каждой руке у него по ножу.
Выдвинув вперед левую ногу, он выбрасывает обе руки. Саманта защищается инстинктивно: парирует удар, выставив блок, и делает нырок вперед. Арти отмахивается, нож свистит над ее головой, крылья пальто хлопают. Еще два шага,
Этот переулок — двойник того, другого, только здания сложены из кирпича иного цвета. Возле изгороди кучка кирпичей и несколько мешков с известью, небрежно прикрытых кусками пленки. Саманта берет кирпич и подходит к дыре, ожидая, когда появится Арти. По тротуару хлещет дождь. Она терпеливо ждет, чувствуя, как дрожат уставшие от напряжения мышцы.
Какого черта? Почему он медлит?
Изгородь вздрагивает, Саманта отскакивает в сторону как раз вовремя: Арти забрался на забор и прыгает сверху. Правая нога попадает на кирпичи, и он пошатывается, теряя равновесие, но не падает.
Она швыряет кирпич ему в лицо, выбрасывая руку прямо перед собой, как при метании дротика в дартс. Он резко подается назад и взмахивает руками. Нож вылетает из пальцев и падает к ее ногам.
Саманта хватает его, поворачивается и бежит по переулку.
Каждый шаг отзывается болью в животе и ребрах. Хочется обернуться, но она и без того знает, что он где-то там, за спиной. Саманта сворачивает за один угол, потом за другой и бежит теперь вверх по склону. Ноги тяжелеют и движутся все медленнее. С холма навстречу ей мчатся потоки дождевой воды. Похоже, преследователь нагоняет, он уже дышит ей в спину, тянет к ней руки… Она понимает, что не может расслабиться, не может позволить себе потерять концентрацию и упасть.
Только не оглядываться… не оглядываться… не оглядываться…
Еще несколько шагов — и она на вершине холма. Впереди медленно проезжает машина. Саманта делает еще один шаг. И еще. Она выбралась на дорогу, темные переулки с их мусорными баками и пожарными лестницами над головой остались позади. Она выбегает на улицу. На парковке полным-полно машин, ярко светят фонари.
Саманта оборачивается.
Никого.
Она всматривается в переулок, отыскивая малейший признак опасности, движения. Ничего. Только шум дождя.
Его там нет.
Саманта начинает спускаться, не падая лишь потому, что ее поддерживает сила инерции. Она обхватывает себя руками — не для того, чтобы согреться, а чтобы не дрожать так сильно от холода и страха. Ветер налетает, похоже, со всех сторон, швыряя в нее пригоршни воды. Она оглядывается, защищая глаза ладонью, однако за стеной дождя не видно ничего. Ей нужно отдохнуть, найти какое-то убежище, получить помощь. Но куда пойти? Вниз ее увлекает не столько сила воли, сколько сила земного притяжения, будто всеми ее действиями руководит кто-то другой.
Она поднимается по трем ступенькам к входу в жилой дом. Перед ней две окрашенные в красный
— Ну же!
Она поворачивается — за каменной аркой бушует настоящая буря.
В углу слышится какой-то звук, напоминающий сопение. Она всматривается в темноту, но ничего не видит.
— Эй? Здесь есть кто-нибудь?
Из тени появляется сгорбленная молчаливая фигура. Саманта морщится от сильного запаха пота и мочи. Человек останавливается в двух-трех шагах, вероятно, увидев нож в ее опущенной правой руке.
— Кто ты?
Голос звучит устало и скрипуче.
— Кто я? А вы кто такой?
Получается не так, как хотелось бы, — страх и усталость не скрыть.
— Я тот, кто здесь спит.
Только теперь, когда глаза привыкли к полумраку, Саманта замечает в углу смятый спальный мешок.
— Идет дождь. Я промокла. Мне нужна помощь.
— С тебя капает.
— Извините.
— Мне приходится спать на полу. А ты делаешь лужу.
— Что?
В его голосе звучит раздражение:
— Мне придется спать в луже.
Саманта показывает нож. Сил от усталости и боли уже не осталось. Есть только злость.
— Я, может быть, убийца, а вы тут переживаете из-за какой-то дурацкой лужи.
Мужчина качает головой:
— В тебе этого нет.
— Что?..
— Ты не убийца, и нож не твой.
— С чего, черт возьми, вы это взяли?
— Я знаю убийц. — Незнакомец пожимает плечами. — Оставайся, если хочешь. Только утрись. — Он бросает ей полотенце с вышитой монограммой «X».
— «Хайат»? — спрашивает она.
— «Хилтон».
Саманта не помнит, сидела она или лежала, спала или потеряла сознание, но, открыв глаза, видит его рядом и чувствует его запах, запах пота и лука. Он подтащил ее к стене.
— Эй, у тебя кровь.
— Что? — Саманта приподнимается и тут же отстраняется — его лицо совсем близко. Она пытается подняться. — Мне надо идти.
— Тебе нужен врач.
Прежде чем он успевает сказать что-то еще, Саманта вскакивает и сбегает по ступенькам. Дождь не прекратился, но ветер стих. Она не столько бежит, сколько бредет, спотыкаясь и пошатываясь, и только на середине склона осознает, что оставила нож в коридоре.
В тебе этого нет.
Саманта повторяет слова незнакомца, надеясь, что он не ошибся.
Она плохо представляет, где находится, но держит курс на улицу, параллельную тому переулку, в надежде, что выйдет к своему дому. Улица узкая, с односторонним движением. Дорога уходит вверх, и каждый шаг требует все большего напряжения. Миновав четыре или пять жмущихся к тротуару машин, Саманта останавливается у следующей и опирается на капот. «Надо идти, — говорит она себе, — останавливаться нельзя». Впереди длинная вереница машин, и подъем кажется неодолимым. Она пытается сдвинуться с места, и ее ведет в сторону.