Нокдаун 1941. Почему Сталин "проспал" удар?
Шрифт:
У крайсландвирта встречаем мы также сотрудника земельной биржи труда Берлин-Бранденбург, который уже много месяцев объезжает край и рекрутирует рабочих и работниц для немецкой промышленности…»
В октябре 1942 г. я снова побывал в ОТ-группе «Россия-Юг», часть пути как сопровождающий шефа ОТ Альберта Шпеера. На этот раз путь шел далеко за Запорожье, через Сталино и Ростов на северо-западный Кавказ и Крым.
«13 октября 1942 г.
В 7.30 утра отлет с Темпельхова на Ю-52. В машине государственный секретарь Ганцмюллер, городской советник Шибер и шеф отдела кадров ОТ Бор, с которым я путешествую дальше. Промежуточная посадка во Врицене, где мы ждем Шпеера. Ганцмюллер рассказывает, пока мы ждем, о трудностях с дорогами в подразделении ОТ «Россия-Центр». Если в 1941 г. насчитывалось шесть нападений партизан в месяц на главные железнодорожные линии в этом районе,
Появляется Шпеер. Хорошее настроение. В машине он сразу садится за штурвал, зовет меня к себе вперед и демонстрирует разные фигуры. На высоте 1800 м исчезает туман. Солнце… Южнее Варшавы летим над степью. Длинные деревни вдоль дорог. Пилот кладет самолет на крыло и обращает наше внимание на горящие усадьбы, разбросанные по просторному ландшафту. Вероятно, работа партизан. В 13 часов приземляемся в штаб-квартире фюрера, где мы с Бором прощаемся с шефом.
Утром в 7 часов появляются другие участники путешествия: министериалдиригент в Министерстве труда д-р Шмелтер, одновременно куратор работы центрального бюро ОТ; директор Имм, ответственный в ОТ за связи с предприятиями.
17 октября 1942 г.
Профессор Бонветч, заместитель Бругмана, сопровождает нас. Бругман дает нам свой открытый хорьх; на заднем сиденье могут сидеть тесно прижавшись четыре человека, рядом с шофером — один. Из багажа берутся только очень небольшие вещи. Кроме того, ружья, автомат…
Сначала по ДГ IV на Сталино. К сожалению, погода плохая. Холодно, легкий дождь. За Днепром хорошая дорога на Новомосковск, где мы можем делать 90 км в час. Дорога идет по степи, мимо полей подсолнечника и кукурузы, через Павлоград, Троцкое, Красноармейское на Сталино, куда прибываем около 18 часов в темноте. Дорога отвратительная. Мы попадаем на боковые объездные дороги, пробираемся по грязи со скоростью 10 км в час. Трижды нас сносит и раскручивает на скользкой дороге. Шофер сохраняет управление и не опрокидывает нас.
В пути Шмелтер, когда не спит, говорит о заработках и производительности. Он хочет путем реорганизации заработков поднять производительность. В ОТ он ввел единую оплату в 80 пфеннигов (в час. — Д. Х .) для всех квалифицированных рабочих, что, возможно, должно стать предпосылкой для будущей единой оплаты в Рейхе. 80 пфеннигов выбраны как среднее между 0,68 и 1,08 рейхсмарки (напр., 1,10 рейхсмарки в Гамбурге). Шмелтер отказывается при этом признать, что таким образом он вводит повышение зарплаты; поскольку те, кто до этого получал больше, чем 80 пфеннигов, получают разницу в Германии как освобожденную от налогов помощь семье. Без сомнения, единая оплата «не глупость», так как она облегчает перевод рабочей силы из одной фирмы в другую. Большие дебаты вызывает договор на строительство на востоке в связи с новыми правшами. Шмелтер твердо убежден в том, что в уже имеющейся рабочей силе скрыты огромные резервы производительности, которые можно мобилизовать путем правильных договорных условий. Старый договор на строительство на востоке — это договор на компенсацию себестоимости. Фирмы здесь, собственно, именно те, кто выигрывает в войне. Они получают обратно все, что тратят, и к тому же определенную сумму в день на человека за военнопленных, которых они используют. При этом они заинтересованы в том, чтобы с возможно большим числом военнопленных сделать как можно меньше. Здесь конечно нельзя обобщать…
18 октября 1942 г.
В Сталино в отряде Дефланда нас ждет чистая квартира. К сожалению, стало холодно, первый снег. Мы делаем остановку на день, чтобы познакомиться с районом вокруг Сталино. Сначала в отряд Шнайдера. Оберфюрер СА Шнайдер, глава фронтового руководства ОТ, организовал здесь приемный лагерь для военнопленных. Нас ведут по лагерю, впечатление хорошее. Пленные, попадающие сюда прямо с фронта, проходят обработку против вшей. Сначала их собирают на огороженной территории и русские офицеры, попавшие в плен раньше, их инструктируют. Им говорят, что они должны радоваться тому, что попадают в ряды самой большой строительной организации мира — ОТ. За ограждением пленные должны раздеться. Одежда отдельно проходит обработку против вшей. Людей бреют наголо, затем они должны по лестнице спуститься в бассейн и полностью окунуться с головой: балка, под которой они должны пролезть, заставляет их опустить голову под воду, чтобы вынырнуть на поверхность с другой стороны. Потом их направляют
Шнайдер выбрал среди пленных лучших певцов (среди них оперный певец из Москвы) и составил маленький лагерный хор. Как раз когда мы здесь, хор репетирует для назначенного на вечер товарищеского вечера. Нам рассказывают, что при последней отправке пленных хор на вокзале провожал их песней «Прощание с цыганским табором». В любом случае, военнопленные в прекрасном настроении. Вечером еду со Шмелтером в отряд Шнайдера, где поет русский хор: редкое наслаждение. Еще кавказский хор, который тоже исполняет свои песни. Своеобразная смесь из восточной и русской музыки. Бас, баритон и великолепный тенор солируют. Один русский офицер и пятнадцатилетний мальчик танцуют. Оба из московской балетной школы. Я не знаю, что меня больше трогает и удивляет: певцы во фронтовом районе, люди, которые еще вчера были врагами, — или такой человек как Шнайдер, которого при всех его строительных и снабженческих заботах хватает на такие удивительные музыкальные идеи.
19 октября 1942 г.
В 8.30 отъезд из Сталино. Легкий дождь прекращается. Через Макеевку, один из крупных промышленных городов региона Сталино, мы едем на Сугрис, где осматриваем одну из самых больших в Европе угольных электростанций. Разрушения, устроенные здесь русскими, первоклассны. Котельные установки разрушены почти полностью, остальные машины — частично. Взрывные устройства, установленные на мощных валах и могучих цилиндрах, разорвали все на куски. Трудно поверить глазам. Разрушения еще страшнее, чем в Запорожье. Котлы можно будет восстановить. Турбогенераторы будут доставлены из Рейха.
20 октября 1942 г.
Один день выделяем на осмотр строительства большого моста в Ростове.
Мост через Дон длиной 370 м, два пролета, каждый по 78 м; высота несущих металлических конструкций — 6,5 м. Строительство началось 18 сентября. С помощью вспомогательных опор были смонтированы над водой большие несущие фермы. Дон в том месте, где строится мост, имеет глубину до 1бметров…
Строительство впечатляет, в первую очередь вид с моста на земляной пандус, ведущий в город; по обеим сторонам все дома разрушены. Срок пуска моста, первоначально запланированный на 25 октября, не удалось выдержать из-за транспортных проблем: здесь, как и всюду, одни и те же беды.
На строительстве моста занято 1000 пленных и 700 немцев. Такое невыгодное соотношение объясняется потребностью в квалифицированной рабочей силе.
Под дождем мы едем через сильно разрушенный город Ростов. Целые улицы лежат в развалинах. Только тут и там встречаются годные к использованию дома. Одни из достопримечательностей города — театр, смесь Гропиуса с Мендельсоном. Студентка, которая нас ведет, объясняет внешний вид театра сходством с огромным трактором.
Профессор Бонвитч, родившийся в России и отлично владеющий языком, переводит во время разговоров с русскими. Мы разговариваем с одной из девушек из обслуги. Как квалифицированная работница высшего класса она зарабатывала раньше 400 рублей. Отчисления с зарплаты во время войны составляли 200 рублей, в мирное время около 120 рублей. Из них 40 рублей — государственный заем, 15 рублей культурный налог и т. д. За хлеб платили от 1,5 до 2,5 рублей за кг, за обед в рабочей столовой — 60 копеек, за килограмм масла — 40 рублей; материал на платье — 15 рублей за метр. Я убеждаюсь в том, что эти данные полностью совпадают с тем, что я знал по Новосибирску 10 лет назад.
21 октября 1942 г.
Тем временем мы решили оставить мысль о запланированной ранее поездке в Сталинград из-за неопределенной погоды. Если мы где-нибудь застрянем, то не сможем двинуться ни вперед, ни назад. К сожалению, мы вынуждены от этого отказаться и решаем отправиться по южному маршруту…
Вечером — в Краснодаре, в отряде Херберта. С руководителем работ Гроссом осматриваем большой деревянный мост через Кубань. Гросс был в Краснодаре уже через день после взятия его войсками. От моста до фронта около 15 км. На этом участке стоят румыны. Трудности со снабжением чрезвычайно велики. Хотя немецкая колея проложена до Краснодара, провести сюда поезда получается только с большим трудом. Перроны всегда забиты. ОТ помогает здесь быстро разгружать поезда, когда транспортные части полагают, что это не их дело.