Noli me tangere
Шрифт:
– Смилостивился?
– вскинулась девочка, - в моих краях это считалось кошмаром.
– Она возлегла с ним, и дух его напитал ее тело, так, говорят, и появились все ведьмы.
– Овладевал каждой женщиной, которой не посчастливилось оказаться на его землях?
– Эта женщина и стала прародительницей ведьм, - пояснила священница, которую позабавила реакция девочки.
Принцессе стало неуютно в холодном Святилище. Если Бог Милосердия был благосклонен в силу своего отсутствия, то Господин Миллионов Лет казался злобным и жестоким созданием, совсем как древние боги. Девочке вдруг подумалось, что жизнь в Обители изменила ее, даже разнежила. Раньше она бы не побоялась таких созданий, нашла бы способ подольститься или выпросить помощи. Они были частью жизни, порой довольно суровой, особенно
Кетари исчезла за черной занавесью, прячущей проем в Святилище. Принцесса, смиренно подождав пару секунд, тут же бросилась рассматривать Гробницу. Когда у нее еще появится возможность побыть здесь одной?
Первым делом она огляделась. Внимание ее так и привлекали плиты с письменами, вплавленные в пол. Они были мокрыми, стертыми, и идеально прилегали к обычным каменным плитам, для надежности сцепленные раствором. Надписи на них Принцессе были непонятны - она крутила головой и так, и эдак, но церковный язык (единственное, что она могла распознать) с округленными буквами не подавался и упрямо хранил свои тайны. Но могилы ли это?
– задумалась Принцесса, она уже видела такое в церквях, но это не значит, что здесь они были тем же. Может быть, внутри заточены отступники и грешники? Или там сокрыты богатства? Девочка упала на колени и принюхалась. В зале сильно пахло благовонием, но понять, исходит ли запах из-за плит, она так и не смогла. Колени обжигали холод и сырость. Принцессе пришло в голову сравнение с болотом, которое она не выносила. Влажно, мокро, промозгло, так и кажется, что где-то возятся противные, склизкие существа. Впрочем, это была Гробница, а в ней и должен царить могильный холод и шевеление червей. Принцесса постучала ногой по могильной плите, не зная, чего она ждет - то ли ответа, то ли что плита поддастся. Но никакого результата не было.
Тогда она обратилась к фрескам - они были древними, наверняка им столько же лет, сколько и Обители, а значит, они были ровесниками современным цивилизациям, населявшим эти прекрасные земли. Большинство пострадало от плесени и сырости, часть из них и вовсе истерлись, оставшись едва видимыми цветными, но блеклыми пятнышками. В синеватом свете сложно было полностью рассмотреть сцены, но Принцесса без труда догадалась, что всюду снова изображены скелеты и трупы, к ним добавились еще и странные чудовища, терзавшие людские силуэты, окруженные сиянием. О мифологическом аспекте изображений она могла только догадываться. Может, это мир смерти, куда попадают души грешников?
Девочка слышала о целых городах мертвых. Ученый библиотекарь рассказывал, что на плоскогорьях в западных Моравинах стоят несколько городов из небольших круглых домиков с высокими коническими крышами. В этих домах живут мертвецы. Большую часть времени, как говорит местное население, они спят, и только редкими ночами - безлунными и беззвездными - они, бывает, встают и устраивают гуляния из приношений живых. Она видела цветные картинки в толстых книжках - серо-коричневые дома, чьи крыши украшены грубой резьбой и фигурками; к ним проложены хорошие тропки, ведущие в центр, где стоит колодец, вдалеке поднимаются высокие горы, а вокруг растет только тонконог и вереск.
Принцесса неторопливо шла вдоль стены, разглядывая фигуры, когда, наконец, она заметила, что скелеты приоделись в царские мантии и дорогие одежды с королевскими символами и идут в одном направлении. С каждым шагом девочки скелетов становилось все больше, они сливались в одну костяную реку и тянулись куда-то. Она устремилась вслед за ними, и вскоре девочка увидела неприметный проем, потерявшийся среди мрака, куда свет почти не достигал, и в этом углу залегла тяжелая тень.
Скелеты окружили проем, образовав нечто вроде нарисованного косяка; они подползали к темному провалу, хватались
Любопытство в Принцессе и так разгорелось, пока она следовала за мертвыми указующими, но сейчас оно грозило поглотить ее неистовым огнем. Забыв о всех просьбах и предостережениях, Принцесса робко (исключительно из-за приличий!) заглянула за черную драпировку.
Там стояла непроглядная тьма, густая как деготь. Девочка могла бы еще долго вглядываться в темноту, что было бы пустой тратой времени, так как ничего бы она не увидела, поэтому она смело шагнула во тьму. На секунду ее сердце замерло в страхе, что вместо пола там окажется провал, однако ступня мягко коснулась каменного пола. Она медленно, шажок за шажочком, двинулась вперед. Держаться за стены она побоялась - вдруг по ним ползает какая-нибудь жуть, вместо этого она вытянула руки вперед, чтобы не столкнуться случайно с препятствием.
Не успела она сделать и тридцати шагов, как пальцы коснулись бархата. Девочка на секунду замерла и внимательней провела руками - без сомнения, перед ней висела еще одна драпировка. Нащупав складки, она потянула их в сторону, открывая перед собой неведомое. Там, в глубине темноты, она заметила теплый огонек. Он бесстыже манил ее к себе, и девочка, как послушный ребенок, юркнула внутрь. Добраться до него было не так уж легко, она осторожно перебирала ногами, боясь запнуться, и когда достигла его, перед ней оказался проем, внутри которого распустился целый сонм огоньков.
Принцесса-Священница смело вошла внутрь комнаты. И тут же отшатнулась, едва сдержав вопль. Сама комната была уютной, в ней царил густой полумрак, создававший домашнюю атмосферу. По стенам были развешены огромные гобелены - на одних взлетали павлины и белые журавли - священный символ Линдиона, а под ними протекал водный источник, на других поспевала земляника, окруженная фиалками, на полотне рядом тлели звезды - весь гобелен повторял ночное небо. Запах в комнате был странным, он пропах лилиями и камфарой.
Огни исходили от свечей, аккуратно расставленных на столах, убранных дорогими скатертями и блюдами с яствами и специями. Везде лежали спелые надрезанные гранаты, и несколько плодов алели на скатертях как капельки рубинов. Вокруг столов же сидели останки мертвых людей.
Скелеты.
Они были повсюду. Комната была бесконечно огромной, и всюду были они - серые, желтые, выбеленные. Они сидели за столами, держа в костлявых руках карты, перед ними лежали доски для настольных игр, кто-то стоял, подняв кубки или фужеры. Как они стояли и сидели, держались, не рассыпаясь и не заваливались, было непонятно. И все они, все! были разодеты в драгоценности. Головы их венчали изумительные короны разных эпох, разных стилей, из разных металлов и разных размеров: это были и скромные золотые с зубцами, то изукрашенные резьбой, то ровные без единого изъяна, и огромные шапки, сплошь усыпанные жемчугом, сложные сооружения из узоров и драгоценных камней, венцы, изготовленные только из бриллиантов, миниатюрные коронки с рубинами и изумрудами. Сами тела, вернее кости, были покрыты мантиями и вуалями из золотых нитей, куда приделали крупные камни в оправе из золота и серебра. На пальцы были нанизаны тяжелые перстни и кольца, тонкие запястья отяжеляли массивные браслеты. У некоторых ребра сплошь были покрыты золотом, сапфирами, топазами, рубинами. У кого-то глазницы были пусты, у других - закрыты вуалями, а третьи могли похвастаться глазами из бирюзы. Чьи-то черепа отличались целой мозаикой из перламутра, эмали, яшмы и агата.
Это была удивительная картина! Пугающая! Мертвецы, вместо того, чтобы лежать в своих могилах под толщей земли, сидели здесь разодетые как короли, как не могли себе позволить большинство людей, среди яств, среди предметов роскоши (кубки были вырезаны из ониксов и нефрита, инкрустированные драгоценными камнями, всюду стояли золотые и серебряные тарелки и приборы), наслаждались тем, что положено только живым, которым всегда напоминали, что богатство, в отличии от чистой души, останется в бренном мире. Принцесса попыталась успокоиться, глубоко вздохнула и еще раз осмотрелась. Мысли носились как безумные в ее голове. Принцесса не боялась мертвецов, но здесь...