Нора Робертс. "Рожденная в грехе"
Шрифт:
Она была благодарна Брианне и Грею, - оба настояли на том, чтобы она взяла машину. До Мерфи, хотя и недалеко, но после захода солнца на дороге станет темно, и к тому же там, кажется, накрапывает дождь.
Вывернув через пару минут с подъездной дорожки, она заворачивала теперь на основную, что продиралась меж кустами фуксии, - та служила изгородью и сейчас уже принималась цвести кроваво-красными сердечками.
Фермерский дом она видела прежде из окна, но вблизи он оказался, вне сомнения, больше и представительнее. Три этажа, мощеные камнем
Опрятные квадратные оконца первого этажа увенчаны плоскими арками из тесаного камня. Шаннон уловила очертания бокового крылечка - там же, вероятно, должны быть и двери, ведущие изнутри.
Две печные трубы, лениво попыхивая, пускали в безмолвное синее небо клубы дыма. Впереди, на подъездной алее - забрызганный грязью грузовой пикап; рядом, на подпорках, водрузился престарелый компакт. Автомобильные познания Шаннон были невелики, но этот свое отжил наверняка.
Ставни и парадное крыльцо свежевыкрашены, их нежно-голубой плавно перемежается с серым цветом камня. На крыльце пусто, но будто в ожидании компании приветственно расположилась здесь парочка кресел-качалок. Навстречу посетителям открыта и дверь.
Шаннон все же постучала о косяк и окликнула: - Мерфи!
– Входите и располагайтесь, - голос, похоже, доносился с вершины лестницы, что устремлялась вверх из передней.
– Я сейчас. Умоюсь только.
Она шагнула в дом и прикрыла за собой дверь. Любопытства ради, прошла немного вглубь прихожей и заглянула в первую комнату, - массивная дощатая дверь и здесь была распахнута.
Гостиная, конечно же, отметила она. В каждом уголке чистота, как у Брианны, разве что женской руки не хватает.
На сверкающем полу, устланному широкими досками, расставлена старинная, массивная мебель. В каминной топке мерно плавится торф, наполняя комнату многовековым, дивным ароматом. Широкую каминную полку с обеих сторон обрамляют подсвечники - причудливые, рельефные переплетения изумрудного стекла. Работа Мэгги, не иначе. Шаннон зашла в комнату, чтобы взглянуть поближе.
Изделия, как невесомые, светились насквозь и плавно переливались. На ощупь, однако, стекло оказалось прохладным. Вместе с тем, исподволь, было изумительное чувство, будто внутри его, словно в рубине, заключено пламя, и ждет оно только того, чтобы в любой момент вырваться наружу.
– Кажется, что можно пронзить его пальцами насквозь, - высказался Мерфи из дверного проема.
Шаннон кивнула, и, прежде чем оглянуться, провела еще раз рукою по изумрудным завиткам.
– Она очень талантлива. Но я бы предпочла, чтобы вы не передавали ей мои слова, - и она вскинула бровь, оглядывая его. Не так уж отличен был он сейчас от мужчины, что прохаживался чуть ранее по полям или наигрывал музыку в пабе. Шляпы на нем не было, густые, волнистые волосы слегка увлажнены. Приглушенного серого цвета свитер, брюки на пару оттенков темнее.
Странно - она могла бы с равной легкостью представить его и на обложке "Джи-Кью", и в "Эгрикалчерэл Мансли".
– Неплохо умылись.
Он смущенно улыбнулся.
– Вы смотрите на все, как художник. И на людей, в том числе, это уже привычка. Я не хотел заставить вас ждать.
– Ничего страшного. Мне нравится разглядывать ваше жилье, - она отвела глаза и приковала взгляд к одной из стен, что была уставлена книгами.
– Солидная библиотека.
– Ну, скажем, это только часть.
Он остался стоять на месте, когда она пересекла комнату. Джойс, Йейтс, Шоу. Этих следовало ожидать. О'Нейл, Свифт и Грейсон Тейн, разумеется. Но здесь и еще целый кладезь: Эдгар По, Стейнбек, Диккенс, Байрон. Поэзия Китса, Эмили Дикинсон, Браунинга. Потрепанные томики Шекспира, одинаково зачитанные сборники рассказов Кинга, Маккефри, Макмертри.
– Разноплановая коллекция, - задумчиво проговорила Шаннон.
– И это еще не все, верно?
– Они у меня в доме повсюду, - чтобы при желании далеко не ходить. Книга - приятнейшая штука, которую стоит иметь под рукой.
– Отец у меня читал мало, только по работе. А вот мы с мамой любим... любили. Под конец, она так сильно болела, - я читала ей вслух.
– Вы были утешением ей. И радостью.
– Не знаю, - она встряхнулась и попыталась бодро улыбнуться.
– Ну что, мы идем осматривать дом?
– Если ребенка любят, он знает об этом, - тихо произнес Мерфи и взял ее за руку.
– Конечно, идем. Но сначала - на улицу, пока нет дождя.
Однако прежде чем они достигли запасного выхода, минуя парадную часть дома, Шаннон еще не раз останавливала его. Он разъяснял ей, для чего служат балочные перекрытия, и чем примечательна дальняя комнатка в правом крыле, - там его мама доднесь обожает шить, когда иной раз навещает его.
Кухня, величиной с амбар, начищена так, что дала бы фору иной хозяйке. Разноцветные же баночки со специями и травами, выставленные в ряд на столе, изумили Шаннон не меньше, чем блестящие медные донышки кастрюль, вывешенных над столешницей.
– Что бы там ни было у вас в духовке, пахнет восхитительно.
– Цыпленок. Еще немного, и будет готов. Вот, примерьте.
Он вынес из соседней комнаты пару веллингтонов, отчего Шаннон нахмурила брови: - Мы ведь не собираемся ковылять по округе в ...
– Еще как собираемся, - он склонился, чтобы натянуть сапог поверх ее туфли.
– Где животные, там и навоз. Так что лучше обуться.
– Я думала, вы держите коров в поле.
Он кинул на нее умиленный взгляд снизу вверх, усмехнулся: - Дорогая моя, кто же доит коров в поле? На то есть доильные помещения. Ну вот, к выходу готовы.
– Он вывел ее на задний двор, и там нырнул в свои такие же сапоги.
– Вам пришлось ждать меня, потому что одна из коров заболела.
– Что-то серьезное?