Нора Робертс. "Рожденная в грехе"

Робертс Нора

– Черт побери!
– повторил Лайам, почти с безупречной дикцией.

– Воздушная болезнь?
– Шаннон потянулась к своим ремням, соображая, какие действия от нее могут потребоваться.

– Утренняя, - Роган с беспокойством глянул в сторону закрытой двери.
– Она так мучается по утрам.

– Я пойду, гляну, может, надо помочь?

– Она только взбесится, - Роган беспомощно развел руками.
– С Лайамом ее тошнило пару дней, не больше. А сейчас она лишь злится, что не справляется с течением так же легко.

– Я думаю,

любая беременность протекает по-своему.

– В чем мы и убеждаемся. Сейчас она попросит чаю, - он приподнялся в кресле.

– Я приготовлю. Серьезно, - она быстро поднялась, коснулась вскользь его плеча.
– Не волнуйся.

– Она любит крепкий, терпкий.

– Я знаю.

Шаннон вышла в узкий проход. Самолет очень похож на хозяина, подумалось ей. Холеный, рациональный, элегантный, дисциплинированный. Она обнаружила несколько сортов чая и, учитывая состояние Мэгги, выбрала ромашковый.

Решила оглядеться вокруг, и в это время открылась дверь уборной.

– Тебе лучше?

– Да, - голос Мэгги, однако, прозвучал мрачно, - нечто сродни тому, как если бы воин только то пережил кровавую бойню.
– На сегодня с этим должно быть покончено.

– Давай, садись, - распорядилась Шаннон.
– Ты вся еще белая.

– Не зеленая, и то хорошо, - фыркнула Мэгги и узрела чайник.
– Цветочки разводишь.

– Тебе полезно. Возьми, - она протянула Мэгги пачку крекеров, что обнаружила в шкафу.
– Садись уже, Маргарет Мэри, погрызи хотя бы.

Не в силах спорить, Мэгги покорно опустилась на стул.

– Прости, - шепнул Роган, обвивая ее рукой.

– Даже не думай, что я скажу, будто ты не виноват, - но она приклонила к нему голову и улыбнулась, - Лайам раздумывал, как поступить с карандашом, что вручил ему отец, - то ли погрызть, то ли порисовать.

– Знаешь, Роган, что я думаю?

– Что ты думаешь, Маргарет Мэри?

– С этим чертёнышем пронеслась для меня самая легкая в мире беременность, - она сурово сдвинула брови, едва Лайам потащил карандаш ко рту. Тот хитро улыбнулся и ринулся раскрашивать картинки.
– Может быть, сейчас мне не так легко, от того лишь, что ребеночек будет спокойный, послушный и не станет доставлять неприятностей?

– Хм-м...
– Роган глянул на сына и вовремя успел выхватить у того толстый карандаш, прежде чем оказалась разрисованной панель самолета. Мальчишка заверещал и швырнул раскраску на пол.
– Ты и впрямь такого хочешь?

Мэгги расхохоталась, - Лайам бушевал на весь салон.
– Ни за что в жизни.

Брианна нисколько не преувеличила, описывая домик в Дублине. Он оказался чудным, - весь утопал в зелени, окруженный изящными деревьями и садами. В старинной меблировке сквозили стиль и элегантность, кои может позволить состоятельный хозяин. Сверкающие люстры, блестящие полы, расторопная и немногословная прислуга.

Комната, что оказалась в распоряжении Шаннон, привечала ее широкой кроватью с балдахином, Обюссонским ковром и впечатляющими картинами О'Кифф.

Она едва успела освежиться в душе, а горничная уже аккуратно распаковала вещи и расставила туалетные принадлежности на комоде в стиле чиппендейл.

Мэгги ожидала ее внизу, в главной гостиной.
– Сейчас принесут легкий завтрак, - сообщила она.
– После утренних приступов в это время я обычно помираю с голоду.

– Я рада, что тебе лучше. Боже, - Шаннон изумленно уставилась на скульптуру, величественно охватившую собой большую часть комнаты. Как зачарованная, двинулась к ней, не сдержалась и прильнула пальцами к стеклу.

Божественной красоты, эротичная, едва не живая, фигура, извиваясь и переплетаясь, отливала расплавленным стеклом. Мужчина и женщина, буквально вплавлены друг в друга с невероятным мастерством.

– Нравится?
– голос Мэгги прозвучал обыденно, но она не могла скрыть удовольствия, при виде остолбеневшей Шаннон.

– Потрясающе.

– Я назвала ее "Капитуляция".

– Да, конечно. Такое можно сотворить, - тихо изрекла Шаннон, впечатлившись, - нечто подобное, в таком тихом местечке, в этой стране.

– А что мешает? Настоящему художнику волшебные пендели не нужны. А вот и еда. Благодарю, Норин.

Мэгги вовсю уплетала бутерброд с цыпленком, когда Шаннон, наконец, присоединилась к ней.
– А где Лайам?

– Одна из служанок любит его ублажать. Утащила его в детскую и пичкает горячим шоколадом. Угощайся, пока я все не съела.

Последовав совету, Шаннон выбрала себе маленький бутерброд.
– Великолепный дом.

– Дом чудесный, вне всякого сомнения, но никогда не пустует. Всюду прислуга, и меня это бесит, - она передернула плечами.
– Разумеется, нам потребуется помощь, когда появится второй ребенок. Мне придется закрываться в мастерской, чтобы хоть иногда уединяться.

– Большинство людей сочли бы за счастье иметь прислугу и поваров.

– Я не большинство, - Мэгги вгрызалась в цыпленка, - Но я учусь с этим мириться. Роган на телефоне, - добавила она.
– Жить без телефона не может. Сейчас намечаются дела в Парижском филиале, ему нужно там присутствовать лично. Но он ни за что не уезжает, видя, какие у меня проблемы по утрам. Уже кричу на него, все равно не помогает. Если он что-то втемяшит себе в башку, то и кирпичом не выбьешь.

Она приступила к макаронам и испытующе глянула на Шаннон.
– У него на тебя серьезные виды.

– А у меня нет. Абсолютно.

– Прежде всего, должна тебе сказать, когда он всерьез взялся за меня, я не горела желанием, чтобы кто-то вел мои дела. Кем бы он ни был. Но Роган умеет, что ни говори, взглянуть внутрь тебя, разглядеть твои слабости, амбиции и желания, которые ты бы предпочла утаить. Затем он их использует. Обаятельно, безжалостно, с присущей ему логикой и так тщательно планируя, что всегда на шаг опережает тебя.

– Я заметила. Он доставил меня сюда, когда я всего лишь намеревалась ответить ему: спасибо, не надо.