Норби
Шрифт:
Фройляйн Фогель первая шагнула вперед, к серебристой торпеде. Антек чуть замешкался, но последовал за ней.
– Jesus Christ and General Jackson! – по-американски выразился господин Корд.
8
Этому типу я не верил совершенно. Успокаивало одно, гробить нас всех скопом марсианин не станет. Спасибо хитрому колобку, без всяких намеков вовремя вспомнившему о врачебном долге. Случись что с нами, он и станет хозяином объекта, а это в планы мистера Виммера не входит. Расклад понятен, оба ждут кавалерию. Кто уцелеет,
Сам же аппарат меня совсем не вдохновил. Очень похож на небесное такси, только летать, увы, не придется. Как представишь, сколько тысяч тонн породы над головой, так и весь энтузиазм испаряется. Шахтеров среди предков не помню, так что – не мое.
Но не отступать же бизону? Что Фогель подумает?
– Заводи, шеф!
Внутри было вполне уютно, мягкие сиденья, борта гладкие, приятно рукой провести. Правильнее всего сесть рядом с водителем (пилотом? кто их тут разберет?), но я все же устроился сзади. Фогель слева, странный парень Антек (ох, странный!) за нами. А впереди – скальный срез, поглядишь, и сразу на душе холодеет.
– Ремни пристегните, – велел мистер Виммер, успевший надеть нечто похожее на лётный шлем. – Разберетесь?
– Я помогу, – эхом отозвался с заднего сиденья Антек.
Пока разбирались, клементиец возился с пультом. Я даже не пытался за ним следить, слишком все сложно. Штурвал – еще понятно, а вот экран? Уже светится, причем в самом центре- что-то похожее на синюю звездочку. Оставалось надеяться, что инопланетянин ничего не перепутает, а то окажемся прямо в центре Земли, а там, говорят, жарко.
Я вновь взглянул на скальный срез. Ох, не хочется!
– Готовы? – поинтересовался пилот-водитель. – Вначале будет трясти.
«Не надо!» – чуть было не возопил я, но вовремя прикусил язык. Фогель попыталась улыбнуться и внезапно взяла меня за руку. Оставалось одно – держать марку, и я представил себе прерии и толпу индейцев. Только что я пристрелил вождя, но, как говорят мудрые люди, это еще не конец. А вот когда патроны кончатся.
Мотор загудел, отрезая все пути назад. Индейцы подняли томагавки. Эх!
Глаза голубые закрылись, Проститься была не судьба, О Джеке она помолилась, Его перед смертью звала.У меня глаза не голубые, но я еле сдержался, чтобы не зажмуриться. Нельзя, Фогель может заметить! Мотор уже шумел вовсю, и я предвкушал грядущую тряску – если, конечно, о скалу не расшибемся.
Под солнцем безжизненных прерий, Где так голубы небеса, Я жду тебя вечно, мой милый, И буду с тобой до конца.И вдруг все пропало. Вместо скалы – ржавый туман, словно мы попали в пыльную бурю. Аппарат тряхнуло, но не слишком сильно, я поначалу даже внимания не обратил. Синяя звездочка на экране дрогнула, поползла вверх.
Едем? Едем! И живы, что совсем хорошо.
– Надо будет попросить профессора Бенара, – задумчиво проговорила Фогель. – Если в самом деле можно увидеть космос.
Я чуть не подавился. О чем она думает? Вокруг непонятно что, сквозь которое мы скользим непонятно как.
– Не попросить, а тряхнуть как следует. Взглянуть, конечно, стоит, когда еще шанс выпадет?
Надеюсь, мой голос звучал достаточно бодро, хоть думал я совсем о другом. Что за окнами неважно, не раздавило и хорошо. Я следил за синей звездочкой на экране. Выбор невелик – или это цель нашего путешествия, либо мы сами, аппарат UGB-3 и его храбрый экипаж. Скорее второе, цель бы не двигалась, а приближалась, звездочка же постоянно ерзала по экрану, то вверх, то влево, то снова вверх, а потом вправо, вероятно, для симметрии. Догадка пришла быстро, и она мне совсем не понравилась. Хитрый марсианин проложил такой же хитрый маршрут, не прямой, а большим зигзагом. Кто вообще сказал, что «кладка» не возле станции? Он и сказал, мистер Виммер. Может, хранилище прямо за стеной, а мы его объезжаем пятой дорогой. Даже если я засек время и слежу за скоростью (интересно, как?) результат все равно ничего не даст.
Вслух я, понятно, ничего не сказал. В данном раскладе все козыри у клементийца.
Между тем ржавый туман за окнами поменял цвет, теперь мы скользили сквозь серую пелену. Стало заметно теплее, и я расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Синяя звездочка теперь вела себя правильно, двигаясь строго вверх.
– Мы так ничего не увидим, – внезапно проговорил мистер Виммер. – Хотите остановимся?
Я чуть не заорал «Нет!», но Фогель опередила.
– Конечно! А что мы должны увидеть?
Клементиец поколдовал над пультом, и серый туман за стеклами начал темнеть.
– То, что видят геологи, госпожа Фогель. Аппарат создан для поиска полезных ископаемых. Сейчас поймете.
Сумрак сменился кромешной тьмой. Двигатели работали еле слышно, зато трясти стало заметно сильнее. Внезапно все стихло, и мы оказались среди угольной черноты.
– Это мы видим глазами, – невозмутимо прокомментировал мистер Виммер. – А теперь.
Он нажал какую-то кнопку, и я невольно ахнул. Уголь сменился россыпью самоцветов, их было очень много, некоторые сами по себе, иные целыми гроздьями и созвездиями. А за ними неровными слоями светилась ожившая твердь, похожая на разрезанный праздничный торт. Бурое, синее, оранжевое, темно-красное. И не сосчитать!
– Здесь тоже космос, дамы и господа. Неужели это менее интересно, чем ваши бомбы?
– Бомбы сюда привезли вы! – отрезал Антек, странный парень, всю дорогу молчавший. – Почему не показали нам это сразу? Нам, землянам?
Клементиец не спеши с ответом. Наконец, резко выдохнул.
– Хотели! Многие хотели, в том числе и я. Но потом поняли, что вам нужна не красота, а бомба, чтобы ее взорвать. Разве мы ошибались?
Станция, куда мы прибыли, мало чем отличалась от уже виденной, разве что свод чуть ниже, а вместо среза скалы – обычная стена в облицовке. Когда аппарат остановился, мистер Виммер выключил свет в салоне, сдернул шлем с головы.