Норка для Норы

Нильсен Татьяна

– Буду премного благодарен.– в голове адвоката роилось множество вопросов, но он только спросил:

– Ваш хозяин совсем ничего не видит и не слышит? Он ведь человек состоятельный и может позволить дорогостоящие операции.

– Он

и позволил. У него очень дорогой слуховой аппарат. Сделали специально для него , по заказу в Германии. Он, бедняга, перенёс несколько операций на глаза, и сейчас он видит хотя бы очертания предметов. Доктора сказали, что со временем зрение восстановится совсем, но только на сегодняшний день реакция обратная– он видит всё хуже и хуже.– женщина задумалась.– Даже странно. Он выполняет все предписания врачей. На днях я видела в его кабинете рекламные буклеты нескольких европейских, офтальмологических клиник. – Изольда замолкла на секунду.– Он же не видит ничего, зачем ему эти буклеты? Причём прайс на медицинские услуги просто фантастический, потому что клиники находятся на побережье Средиземного моря.

Женщина почему-то смутилась, как будто сказала лишнее, поднялась и засуетилась и плиты.

– Спасибо за помощь и за чай уважаемая Изольда.– Иса направился к двери.– Вы не волнуйтесь, всё о чём мы с вами говорили, не принесёт вам вреда. Обещаю.

Они договорились о следующей встрече и Иса побрёл к автобусной остановке, потому что таксисты в эту деревню,

носа не совали, за редким исключением. А кого здесь возить? Молодёжи почти нет, только бабки огурцы с редиской доставляют на городской рынок, но им такси без надобности– автобусы ходят по расписанию.

Глава 4.

Свешников был спокоен, возмутительно спокоен. Это могло бы не только насторожить, но даже возмутить– мужа совсем не трогает вид мёртвой жены, с которой он прожил девятнадцать лет! Такое хладнокровие могло шокировать, если не знать, что человек слеп. Но смерть имеет не только вид, но и запах, а Свешников очень хорошо чувствовал запах смерти, сначала страх и кровь, а потом тлен. Он, сидя в своём кабинете, чувствовал, когда на ферме начинается массовый забой зверьков. Он ощущал, когда у животных начинался брачный период, тогда органы внутренней секреции работали в усиленном режиме, выделяя характерный запах. Страх и паника пахли по другому. И вот сейчас, когда он находился в прохладе морга и его, как чурку подвели к столу в секционной, Свешников чувствовал, но это чувство сбивало его с толку– он никому не мог об этом сказать: во-первых –его доводы сочтут абсурдными, и ему никто не поверит, а во-вторых– это было не в его интересах.

Конец ознакомительного фрагмента.