Норман

Белобородов Владимир Михайлович

– Это ты по накопителю понял?

– Нет, в меч кроме человеческих, ещё и эльфийские плетения вложены. Где ты его взял?

– Первый трофей.

– Достался свято, - гном задумался, - будешь рядом с Чёрными горами, обязательно зайди в гости, спроси Кальдоррама Звонкого, любой проводит. С этими словами он отошёл от меня и прилёг под деревом.

Странный народ гномы.

Храм с охоты, вернулся "пустой", как и наши желудки. Собрались за меру, и тронулись дальше, скоро отец дал вновь в свое любимое животное - "рысь". Через две части на пути попалась речушка, вновь встали на привал. Гномы достали рыболовные снасти, как оказалось, боязнь реки у гномов, обратно пропорциональна страсти рыболовства.

Храм, ухмыльнулся, и из трех веток и своей рубахи соорудил рыболовную ловушку, но поняв, что приманки нет, с хмурым видом разобрал обратно, и пошел с Лекамом, одолжившим у Рика, его арбалет, пошел на охоту. Через часть, у нас было три здоровенных рыбины, с пол локтя, точно, и олень, вернее олененок, но довольно большой. Решили остановиться здесь на обед, желудок уже, казалось прилипал к позвоночнику. Кресало Шивака, казалось, зажгло довольно сырую древесину, с одного удара, он не меньше других был голоден.

Через пол части мы ели полусырую рыбу, нежным вкусом разливавшуюся по языку, от костра начинал дурманить запах жареного мяса. Таким счастливым, я наверно не был последний круг солнца. С учетом того, что я не помню, что было за пределами последнего круга, это очень высокая оценка моего состояния. Так как три четверти дня, к тому времени как мы наелись, прошли, решили остаться здесь на ночлег. Мгновенно, при этом решении, расседлали лошадей. Храм, вновь соорудил свою ловушку, закинув туда рыбьи кости и немного требухи оленя. Поскольку вечер выдался, свободным, а ночь бессонной, я вознамерился спать, но, Лекам, появился в самый сладкий миг прикосновения головы к седлу, послужившему подушкой:

– Пойдем.

– Куда?

– Узнаешь.

Я молча встал, понимая по тону Лекама, спор бесполезен.

Отойдя локтей на триста от стоянки, маг остановился,

– Вот здесь подойдет. Садись.

Ожидая, что объяснение последует, я послушно сел на колени.

– Садись так, чтобы смог просидеть долго. На коленях, через полчасти взвоешь.

Я пересел спиной к дереву, вытянув ноги перед собой.

– Закрой глаза, расслабь все тело, по каждой косточке. Проверь, чтобы тело было расслаблено, все части тела должны приобрести тяжесть, и руки, и ноги, и голова, при этом, тебе нельзя засыпать, нельзя закрывать глаза. Я сейчас начну петь, ты не удивляйся. Твоя задача увидеть как стекло вот это дерево. Когда будешь полностью готов, легонько кивни.

Песню Лекама, нельзя было назвать песней, это была музыка. Без слов, еле слышна, но музыка, гармония в ней не просто была, она царила. Я уснул.

Проснулся от толчка.

– Вставай, продолжим потом, сейчас ты будешь только засыпать.

– А что я должен видеть?

– Не знаю, ты сам для себя решишь.

В лагере стояла идиллия, спали все кроме Рика и Храма, стоящих на страже, после визита вампиров, было решено стражу нести вдвоем. Удивительно, но я спать не хотел, отправив Рика спать, я заступил на пост. Рассёдланные и спутанные лошади, мерно жевали траву, изредка переступая спутанными копытами. Амулет гномов, не давал мелким родственникам вампиров, "вгрызаться в наши тела". Я замер, по урокам орка, в ближайшем кусте. Через две части, когда мгла полностью проглотила лес, меня сменил отец.

Проснулся я только утром, причем в состоянии: жизнь это песня, надо каждый миг впитать. Пока все просыпались, я успел выкупать Аравина и Барса, по отношению к остальным лошадям это было нечестно, но и всех выкупать я бы не успел. Лекам, видя моё состояние, спросил:

– Ну, как когда силой наполнен под завязку, хорошо?

– А как ты определил, что я наполнен?

– Думаешь, мне незнакомо состояние эйфории от силы? Да и началось это всё после вчерашней медитации, верно?

– Да. И на

первый твой вопрос тоже да, хорошо то как!

Позавтракали, остатками оленя. Храм проверил свою ловушку, в ней трепыхались три здоровые рыбины, с явно хищным оскалом. Гномы завернули их в листья с крапивой, сказали, до вечера сохранятся. Оседлав и навьючив лошадей, мы тронулись в путь.

Буквально через часть, кавалькаду, тянувшуюся цепочкой, остановил отец, резко вскинув руку вверх, в двухстах локтях впереди Храм стоял в такой же позе. Храм поднял указательный палец вверх, потом показал им на землю. Лекам спешился и пригнувшись с оголённым мечём, двинулся к Храму, тот уже стоял на земле. Через меру они исчезли в кустарнике, вскоре раздался вскрик, отец выхватил меч, и отвязав одним движением навьюченную лошадь, от седла своей, с места взял галоп, мы дружно последовали его примеру. Выскочив на поляну, застали орка связывающего какого то типа, лежащего лицом в землю, и Лекама прижавшего к шее лежащего остриё меча.

– А теперь уходим обратно, только по-тихому, он может быть не один, - орк, как мешок взвалил лежащего, на плечо, взял валявшийся неподалеку свой меч и направился в обратном направлении.

Лекам, дождался, пока мы последуем за Храмом, и замыкающим пошёл вслед за лошадьми. Отъехав пару верст, орк остановился: "Кажется, очнулся", кивнул он в сторону вьючной лошади, через спину которой, был перекинут пленник. Отец тут же послал в дозор Шивака, в сторону, откуда мы вернулись. Как оказалось, пленный был одним из преследователей, Храм узнал его по характерной шапке смешной расцветки, которая, с учётом тёплого сезона, сама по себе смотрелась нелепо.

– Ну, рассказывай!
– присел орк, перед стянутым с лошади мужиком, средних лет.

Пленный смотрел исподлобья: "Воды дайте". Лекам молча отстегнул флягу и напоил мужика.

– Ну! У нас много времени нет, не будешь говорить, к богам пойдёшь, будешь - посмотрим.

– Что говорить? Спрашивайте.

– Я так понимаю, ты по наши души тут бродишь?

Звали мужика - Солд. Оказалось, как и в первый раз, наняли их через предводителя, он обещал всем по золотому за день преследования, в случае нашей смерти, по серебряному, если не догонят. Изначально их было тридцать два человека, после того как мы сократили их количество при переправе на троих, четверо отказались участвовать в охоте на нас, и развернулись обратно. Остальные нашли брод, ниже по течению и пошли по нашим следам, иногда следы терялись, но находились снова, то по лошадиным отходам жизнедеятельности, то по нашим лёжкам во время отдыха.

В последний раз, ночь назад они встали на ночёвку, когда темнота стала скрывать наши следы. Перекусили и легли спать, оставив дозорного возле костра. Ночью на них внезапно напали какие-то темные твари, быстрые как волки, они хватали по одному только что проснувшихся бандитов, и утаскивали в темноту, где крик бедняг обрывался. Солд, быстро поняв, что дни их сочтены, бросился от стоянки подальше в лес. Бежал практически до утра, когда рассвело, он понял что остался жив, и вот уже сутки бродит по лесу, так как не знает куда идти.

– То-то вампиры были сытые, спасибо им. Сколько ваших погибло, пока не убежал, помнишь?

– Около костра дозорный лежал, вряд ли живой и четверых я видел что утащили.

– То есть осталось ваших не больше двадцати?

– Думаю меньше, я пока бежал, еще двоих убегающих видел. Но не уверен наши ли это, поэтому, от них тоже сиганул. Потом, уже утром, понял что наши, но возвращаться побоялся.

Пленного тщательно обыскали и развязали, посадив напротив него Ракса, с взведённым арбалетом. В сумке, наподобие гномьей, нашли соль, чему были очень рады, немного серебра, небольшой нож и зажигательный амулет.