Норман

Белобородов Владимир Михайлович

– Сделаем, - пообещал дед.

– А мне Кейн, - пожаловалась Яля, - ткань не даёт.

– И не дам, ей на "двери" надо, и дверь ставить не буду. Комнату она отдельную захотела. Рано вам с Мальком, по углам пока попрячетесь.

В общем, обычный семейный ужин. В конце Серый спросил:

– А что мы вам должны за лечение, меня и Кривого?

Все замолчали, глядя на охотников. Через некоторое время дед произнёс:

– Если б, мы вели сразу разговор об оплате, попросили бы, или не взялись, твой друг, сейчас то на грани, каждую часть подкачиваем, а тогда

я вообще не надеялся что поднимем. А раз не было уговора, то и денег не возьмём. Вот просьбы есть к вам. Шкуру крысы, продайте в посёлке, а на вырученные деньги, вещей кой каких купить надо. Приедете за другом - привезёте. Кейн вам список даст, начинайте сверху покупать, на что хватит денег от шкуры - купите, не хватит, так пойдёт. Ещё молодёжь амулет предупреждающий, из зуба сделала, проверьте, как в следующий раз в тёмные пойдёте, или дайте кому, пусть проверят.

Малик, протянул зуб на верёвочке.

– А вот расходы наши, вам возместить придется. С вас семь простыней, почти все сменные извели, везите лучше десять, ещё перевязывать надо будет. Три бутылки гномьей настойки, лучше настоящей, если не найдёте, из трактира, разбавленная пойдёт. Вроде всё. Да, лошадей тех же возьмёте, потом пригоните.

– Стол новый, - пробасил Кейн.

Все, кроме охотников, улыбнулись.

– Не густо живёте, - На следующее утро, Серый, седлал лошадей, выведенных из конюшни эльфом.

– Не жалуемся, - ответил я, - сыты одеты.

Серый промолчал.

– Через десятину приезжайте, лучше со своей телегой, у нас одна, и каждый день занята, не дадим.

– Хорошо.

– А-а-а, - раздалось от конюшни.

Через жердь, на которую закрывали конюшню, из неё выпрыгнул Рамос. Я умудрился, пока разговаривал с Серым, проморгать, когда он туда пошёл. Рамос, выхватил клинок, и развернулся. На двор через ту же жердь выпрыгнули два хасана, ладно хоть сейши отказались сидеть ещё один день в конюшне, и ушли в лес. Хасаны оскалились на Рамоса. Серый тоже вынул меч и было ринулся вперёд. Но я выпрыгнул перед ним:

– Не тронут они его! Руча, Новер, обратно. Нет он не нападал. И на меня не нападёт, - со стороны смотрелось как минимум странно, как я отвечаю на картинки хасанов. Рамос опусти меч, опусти...

Между хасанами и Рамосом встал Кейн, с оголённым мечом, лицом к Рамосу. Когда они зашли обратно, накал стал спадать.

– Это же хасаны!
– чуть не кричал Серый.

– Ну да, - ответил я, - меч убери.

К нам стали сходиться наши. Дед посмотрел на меня с укором.

– Тебя чего в конюшню понесло?
– спросил я Рамоса.

– Так сумки седельные вчера были, а сегодня нет.

– Вон они, у ворот.

– Вы чего, это же убийцы?
– Серый явно не отошёл ещё.

– Кому как, нам друзья.

По взгляду Серого, видно было что он ошеломлён.

– Мечи не вынимайте больше, в вас уже с трёх сторон целятся, и резких движений не делайте. Руча подойди!

Из конюшни выпрыгнула волчица, и подошла ко мне, голова почти доставала до груди. Я обнял её.

–

Убивать вас сейчас, за то что знаете, конечно, не будем, но расскажете кому обидимся сильно, - произнёс отец.

– Хорошо, об этом никто не узнает, - Серый, в отличии от Рамоса, уже взял себя в руки, - Вы хоть знаете, сколько они живьём стоят?

– Серый, они ведь понимают тебя, а мы им не хозяева. Друзья, родители, родственники, - называй, как хочешь, но не хозяева. И иногда, они идут наперекор нашим желаниям, понимаешь, - я посмотрел в глаза охотнику.

Он кивнул.

– Ну и хорошо. Руча иди к дому. Новер, тоже свободен.

Волк выпрыгнул и покосившись на Рамоса, в два прыжка догнал волчицу.

– Я думаю вам ехать надо.

– Ну да, ну да...

После отъезда охотников, я и эльф, отхватили по полной, и пошли чистить конюшню, лошадей угнали хасаны на пастбище.

В следующую десятину жизнь входила в привычное русло. Софья, своровав идею Яли, обосновала нам комнату. У Нейлы, был ещё один приступ, Софья всё понимала, и по крайней мере, делала вид, что не ревнует. Конина кончилась, в основном стараниями питомцев, и эльф, Кейн и Храм, набрав хранящего зелья и сейш в помощь, съездили в четырёхдневный охотничий поход. В итоге привезли на пяти вьючных лошадях, немного мяса. Немного, потому что исходя из наших, вернее питомцев, аппетитов, этого на долго, не хватит.

Больной выздоравливал, и уже мог говорить, даже двигать руками, судя по тому, что он хлопнул сзади Софью. Но, когда Малик рассказал, чья это жена, и что он может сделать с ним за это, (самым безобидным, было отрубание руки), Кривой долго извинялся перед Софьей, и просил не говорить мне.

Гоблину, нашлось применение, с его обонянием и глазастостью, он безошибочно находил редкие корешки и травы для Софьи, но рвать или выкапывать, ему не доверяли, "руки не так выращены". С появлением такого помощника, Софья, перестала сама ходить за травами, и взяла бразды правления над женской половиной, в свои руки.

– Сайл, совершил свой тёмный ритуал, на который собрались все, даже Эль со стражи прибежал. Он наполнил вырезанные на доске руны в круге силой, а дед, срезал головы четырём пойманным мышам, и выдавил из них кровь, чем чуть не до рвоты, довёл девчонок. Кровь впиталась, распределившись по рунам и Сайл встал.

– И что всё, - спросила Яля.

– Да, а что?

– Ну, я думала вспышка будет, или тёмный туман какой по углам разойдётся.

Все рассмеялись, хотя в душе были согласны с Ялей.

– Охотники едут!
– крикнул Малик с крыши.

– Наши?
– крикнул отец.

– Да! С телегой. И лошадей наших гонят.

В этот раз, поскольку знали, кто едет, встреча была попроще. То есть просто Кейн и Храм, открыли ворота и запустили охотников, но хасаны страховали лёжа в теньке стены. Сейши не было, она почувствовав вкус свежего мяса на охоте, увела Пушка кормиться. Ждали её только через два дня, хотя она своенравна, и могла совсем не прийти.