Норманны. Покорители Северной Атлантики
Шрифт:
Эгиль же стал викингом и величайшим поэтом средневековой Скандинавии. Сыном Эгиля был Торстейн Белый, а дочерью Торстейна была Хельга — прекраснейшая из всех женщин, когда-либо живших в Исландии. За ее любовь в далекой Норвегии сражались между собой и убили друг друга Гуннлауг Вормтан и Графн Поэт. Никакая другая семья в Исландии не могла похвастаться таким количеством выдающихся людей. Скаллагрим — викинг-фермер и первооткрыватель новых земель на западе, и Эгиль — викинг-поэт, страстный, хитрый, коварный, безоглядный как в любви, так и в ненависти; человек, всей душой принадлежавший Одину. Возвышенные и одновременно прагматичные, жестокие и созидающие — они и им подобные творили историю, культуру и законы своей новой родины, чем и заслужили посмертную славу. Столетия спустя поколения, населявшие Мюрар, станут объектом повествования в саге, носящей имя Эгиля и наиболее
Заселение Исландии и зарождение здесь новой республики нашли широкое отражение в работах средневековых авторов. В то время существовали люди, просто описывавшие исторические события (как, например, Ари Торгилльссон и составители «Ланднамабок»), и те, кто творчески переосмысливал действительность, подобно сочинителям сказаний. Именно они донесли до нас (изрядно приукрашенный творческой фантазией) весь ход событий с 870-го по 1262 год; от времени прибытия первых поселенцев до конца существования независимой республики. Именно к истории и сказаниям нам и следует обратиться в данный момент.
Когда первые поселенцы прибыли в Исландию, страна была полностью в их распоряжении. Им не пришлось подчинять себе местное население — такового здесь просто не оказалось. Не довелось испытать страха и перед внешними врагами. Им была предоставлена уникальная возможность самостоятельно формировать нацию. Все они отличались редкой уверенностью в себе и консерватизмом и поначалу от души наслаждались независимой жизнью в своих поместьях, распределяли землю, добивались подчинения, устанавливали законы, защищали собственные интересы и интересы своих сторонников. С самого начала они были вовлечены в кровавые распри. Они встречались как друзья и затем сталкивались как враги. И вскоре необходимость сосуществования с людьми столь же решительными, как они сами, заставила их приступить к формированию правительства и сопутствующих ему учреждений. Их подход к этой проблеме, как и к прочим вещам в Исландии, отличался от того, что практиковалось в других странах. Благодаря стабильному росту нации сложилось положение, при котором светская и религиозная власть оказалась сосредоточена в руках одного и того же человека.
Сейчас уже трудно определить, насколько религиозны были исландцы. Очевидно лишь, что проникшее туда из кельтских стран христианство вскоре исчерпало себя, что же касается скандинавских богов, то хотя у Ньёрда, Тюра, Бальдра и даже у Одина были свои почитатели в стране, настоящей популярностью пользовался там Тор с его молотом и Фрейр. Поклонение Богу требует особой церемонии и посвященных ему празднеств, а также особого места для поклонения. Узнать же о том, как все это происходило, мы можем не столько из археологических отчетов, сколько из древних саг. Один из наиболее фанатичных почитателей Тора, Торольф Мострарскегг, воздвиг такой храм в Хофстадире (Брейдафьорд). Дерево для него доставили из Норвегии, из старого храма Тора в Мосте. При этом даже землю для пьедестала, на котором стояло изображение Тора, Торольф привез с собой.
«Он выстроил храм — по-настоящему величественное здание. В боковой стене, ближе к одному из приделов, была устроена дверь, а внутри стояли балки с корабля с вбитыми в них гвоздями, которые называли гвоздями Бога. Все внутреннее помещение представляло собой большое святилище. Еще дальше находилась комната, напоминавшая своим устройством нынешние церковные хоры, а в центре этой комнаты, подобно алтарю в христианских храмах, располагался пьедестал, на котором лежал ручной браслет без одного звена. Весил он двадцать унций, и на нем люди должны были приносить свои обеты. Священник, служивший в храме, обязан был носить этот браслет на руке во время всех общественных собраний. Помимо браслета, на пьедестале должны были находиться чаша для жертвоприношений и особая веточка, при помощи которой из этой чаши разбрызгивалась кровь, называемая хлаут. Это была та кровь, которая проливалась в момент принесения в жертву богам специально отобранного животного. В той же самой комнате были расставлены изображения богов».
Разумеется, выстроить такой храм и соблюсти порядок и непрерывность жертвоприношений было под силу только очень богатым людям. Поначалу
Из 400 главных поселенцев и членов их семей менее чем одна десятая часть их реально управляла исландским государством. Среди священнослужителей были люди королевской крови, крупные землевладельцы, капитаны кораблей и вожди. Королева Ауд появлялась на публике неизменно в сопровождении двадцати свободных мужчин и множества рабов. За Скаллагримом следовали шестьдесят человек. Гейрмунд Хельярскин совершал объезд своих четырех ферм почти по-королевски: в сопровождении свиты из восьмидесяти человек. Когда в 927–930 годах вся законодательная и судебная власть была передана в руки 36 годар, эти люди оказались не кем иным, как потомками и наследниками вышеупомянутых лиц и им подобных. Тридцать шесть избранников учредили альтинг, или генеральную ассамблею Исландии. Принятые ими законы считались обязательными для всей страны. Ульфльот из Лона позаимствовал их из законодательства, принятого на юго-западе Норвегии, несколько изменив его в соответствии с местными условиями.
Президента страны избирали священнослужители (годар) на срок в три года — этот срок можно было продлить. В его обязанность входило представлять вниманию альтинга, созывавшегося ежегодно, одну треть новых законов. Многие, если не все, священнослужители имели опыт руководства такими законодательными собраниями в своих округах. Торольф Мострарскегг учредил подобный тинг в Торснесе, а Торстейн Ингольфссон — в Кьяларнесе. Согласно законодательству Ульфльота, вся Исландия делилась на 12 подобных округов, и каждый из них управлялся тремя священниками. Но в целом система была не столь уж демократична. Альтинг являлся законодательным собранием, в деятельности которого могли принимать участие все свободные мужчины. Это было самое подходящее место для того, чтобы встретиться со старыми друзьями, купить меч, продать землю, выдать замуж дочь, появиться перед публикой в своей новой одежде и разделить со всеми восторг общенационального единства.
Но реальная власть находилась в руках годар. Конституция по сути своей была антигосударственной. Не альтинг контролировал годар, а они его. В родных округах их власть была абсолютной. Иметь доступ к законодательству было весьма выгодно, успех же тут обеспечивала поддержка одного или нескольких священнослужителей. Многие из знаменитых тяжб, описанных в сагах, разрешались скорее в результате применения силы, а не по справедливости. И все же это было лучше, чем ничего. К тому же предпринимались попытки сделать эту систему более действенной — как, например, в 965 году, когда были учреждены совершенно бесполезный четвертичный тинг и успешно работавший весенний тинг — для каждой четверти острова. Что же касается числа священников, то сначала его увеличили до 39, а в 1005 году, одновременно с учреждением апелляционного суда (так называемого Пятого), — до 48. Он назывался Пятым судом потому, что в 965 году в результате реформы, разделившей законодательную и судебную власть, вместо одного, общего суда появились сразу четыре, каждый из которых отвечал за одну четвертую территории страны. Вся власть при этом оставалась в руках годар, и до падения республики в 1262 году уже не предпринималось попыток реформировать государственное устройство.
И все же, несмотря на все его несовершенство, Исландия многим обязана альтингу. Место, в котором он был расположен, отличалось особой, суровой красотой. Обширная равнина Тингвеллира на юго-западе острова, раскинувшаяся между обрывистыми ущельями с одной стороны и самыми большими и красивыми озерами Исландии — с другой. А на заднем плане все это великолепие обрамляли далекие горы — разные по форме, но одинаково красивые. Этот ландшафт был создан огнем, землетрясениями и активной вулканической деятельностью. Трудно представить место, которое больше подходило бы для заседаний национального представительства.