Норвежский детектив
Шрифт:
Она зловеще прищурилась.
Мсье Кардиль, он же Хорхе Гардиллейро, обрел нормальный цвет лица. Подкатив на коляске к столу, он наполнил вином два бокала.
Фредрик посмотрел на бутылку. Вино было не сент-эмильонское, а пойякское. Одно из самых изысканных в мире красных вин — «Шато Латур», к тому же урожая 1938 года. Ишь ты, перед смертью ему предлагают поистине хорошее вино. Своего рода комплимент?
— Экономика, Майя, — сказал Фредрик и прокашлялся; на часах было без двенадцати четыре. — Ты плохо разбираешься в экономике, особенно в норвежской. Ты в самом деле думаешь, что вам удастся разорить вашего
Он говорил медленно, оттягивая время.
По лицу Майи скользнула тень, губы скривились в кислой улыбке. Но пистолет все так же твердо был направлен на грудь Фредрика.
— Как-нибудь справимся, — жестко произнесла она.
Хорхе подал ему бокал, и на мгновение Фредрик словно перенесся в другой мир. Внимание сосредоточилось на изысканном вине, он понюхал его, пригубил. Пригубил еще, сделал добрый глоток, почувствовал, как носовую полость заполняют тончайшие ароматы, даруя усладу и покой. Фредрик Дрюм в жизни не пил лучшего вина.
Без девяти четыре.
Майя тоже держала в руке бокал. Они вместе пили красное вино. Ему вспомнился прошлый раз, вечер накануне его вылета во Францию, тогда они распили полбутылки «Шато Корбэ» 1979. То самое вино, которое он пил сегодня в трактире и на которое смотрел через звездный кристалл, наблюдая пульсирующий свет. А кристалл Фредрика Дрюма никогда не пульсировал без причины.
— Но как же ты других подбила на такое дело? Не всякий согласится за деньги стать убийцей. Твой брат, Марсель Оливе, близнецы Рибейра… Как это тебе удалось? Чем ты их соблазнила?
Майя опять рассмеялась.
— Никаких проблем. Марсель Оливе был по уши влюблен в меня, и он получал то, чего желал, — почти. Ради меня он прошел бы вокруг света на ходулях. Антонио и Жоао, как и мы с Хорхе, готовы были на все во имя блага Каникаля. И они любили деньги. Когда я на первой нашей жертве, Соланж Тефлие, показала, как легко это делается…
— Расскажи по порядку, что с ней произошло, что ты сделала, — перебил ее Фредрик.
— Вот как, дурачку нужны детали, он желает видеть всю мозаику, все оттенки. Будет сделано, Фредрик, слушай. Чан был подготовлен по моим указаниям. Минойцы применяли смесь меда и оливкового масла. Мы наполнили чан такой же смесью. Я угнала автомобиль у Шато Берлик, там на подъездной дороге постоянно стоят незапертые машины. Эту женщину я подобрала на проселке у Ла Гафельер. Она попросила подвезти ее до Сент-Эмильона. В машине я угостила ее шоколадной конфетой. Конфета была с начинкой. Начинка быстродействующая, она сразу уснула. И даже не почувствовала, как я сделала надрез, перед тем как мы опустили ее в чан. Одна голова торчала над смесью. Она жила еще восемь часов, но так и не проснулась. Никакой боли не ощущала. Через сутки на поверхность всплыли делкиголевые дрожжи. Я волновалась — правильно ли все сделано. В общем, мы выловили дрожжи и перенесли в другой чан, где бродил виноград.
Фредрик смотрел на свои босые ступни. Ему стало не до изысканного «Латур» 1938. Рассказ о сатанинской процедуре из уст холодной, бесчувственной женщины, которая до такой степени возненавидела своего отца, старого фашиста, что сама презрела всякую мораль, — этот рассказ оглушил его. И к этой женщине он испытывал теплые дружеские чувства… Фредрик вдруг ощутил тошноту. Однако нельзя терять власть над собой, надо быть начеку.
Время.
До четырех оставалось еще несколько минут, и он заметил, что Майя Мануэлла начинает нервничать.
— Теперь мне почти все понятно, Майя, — медленно произнес Фредрик. — Не займись я толкованием линейного письма Б, семеро людей, чьи тела сейчас разлагаются в бетонном чане, были бы живы. Я помню, как ты уговаривала меня ехать в Медок, а не в Сент-Эмильон. Тебя не устраивало, что первым поставщиком вин для «Кастрюльки» станет Сент-Эмильон и главная роль в этой сделке выпадет мне. Удивительное совпадение, ирония судьбы — верно, Майя?
— Жаль, Фредрик, очень жаль. Ты мог бы жить-поживать, наслаждаясь своей работой и своим хобби. Теперь в «Кастрюльке» останемся только мы с Тобом. Ему я сказала, что отправляюсь на Мадейру проведать больную мать. У него есть помощники, несколько дней он управится сам со всеми делами.
Она приблизилась к Фредрику с угрожающим видом.
— Остановись, Майя, ты проиграла, ты…
— Довольно, дурачок Дрюм, тебе уже ничто не поможет. — Она прищурила один глаз. — За тобой последует Женевьева. Девять человек исчезают бесследно. Конечно, полиция еще долго будет копаться, но потом придется капитулировать. Необъяснимые исчезновения. Ты готов, Фредрик? Попрощаемся? Последний глоток вина?
Майя подошла почти вплотную.
Фредрик схватил бокал, лихорадочно соображая, как еще оттянуть время.
— Женевьева, — начал он, поднеся бокал к ноздрям, — Женевьева на свободе. Я освободил ее, она в безопасности. Так что вы все равно проиграли. Ты можешь убить меня, Майя, но это тебе не поможет.
— Ты хочешь взять меня на пушку. — Она побледнела. — Женевьева Бриссо, связанная по рукам и ногам, лежит в комнате наверху. Разве ты побывал в доме до того, как тебя схватили Антонио и Жоао? Кстати, где они?
Она растерянно оглянулась, точно не подумала об этом раньше. Крикнула:
— Жоао! Антонио!
— Побереги голосовые связки, Майя. — Фредрик заставлял себя говорить спокойно. — Я отравил близнецов в длительное путешествие. Иначе как бы я мог застать врасплох твоего брата?
— Это верно, Майя. — Хорхе покатил на коляске к двери. — Похоже, он что-то сделал с Антонио и Жоао.
— Оставайся здесь! — приказала Майя. Рука ее уже не так твердо держала пистолет. — Оставайся и смотри, как умрет Фредрик Дрюм!
Хорхе Гардиллейро развернул коляску, глядя на Майю с мольбой и страхом.
— Зачем… какой в этом смысл, Майя. Все это… все, что произошло… что вы сделали… как нам жить после этого? К тому же делкиголь опасен… очень опасен… посмотри, что стало с Женевьевой Бриссо.
— Болван, — прошипела Майя, — трус. Ты всегда был трусом. Ни разу не появился в цеху с тех пор, как мы начали это дело. Но от мечты о богатстве не отказывался. Нет уж, Хорхе! Твои обязательства остаются в силе. Оставайся здесь и смотри.
По глазам Майи было видно, что она вот-вот сорвется. Сжимая в руке бокал, Фредрик вдруг дико захохотал, показывая другой рукой на дверь за спиной паралитика. Майя растерянно оглянулась, в ту же секунду Фредрик нырнул за стол.